Телеграм: платформа для свободы слова или циничного нарушения законодательства?

Прослушать эфир



Андрей Гаврилов: Добрый вечер! В эфире программа «Вчера. Сегодня. Завтра», в студии как всегда Андрей Гаврилов и Мари Армас.

Мари Армас: Добрый вечер!

Андрей Гаврилов: Но на этот раз мы не одни: у нас впервые изменился формат программы. У нас сегодня замечательные гости, эксперты, которые будут говорить и отвечать на наши вопросы. Наша сегодняшняя тема – очень необычная, практически полное отсутствие музыки, зато много сообщений и интересной информации. Мы с вами не раз говорили, и вы писали СМС, мы с вами спорили и соглашались о том, что такое интернет с точки зрения этики: есть ли там запретные темы, должны ли они быть, есть ли там границы и правила или это казацкая вольница. У каждого своя точка зрения, но мы с вами говорили с позиции пользователей – юзеров, мы сидим по эту сторону экрана. Но есть и другая точка зрения: ее представляют люди, которых мы не видим, они находятся по другую сторону – это владельцы сайтов, идеологи платформ и мессенджеров. И вот сегодня об одном из мессенджеров мы с вами и поговорим. Это мессенджер Телеграм. Я надеюсь, все знают, что такое Телеграм, но на всякий случай два слова: Телеграм – это бесплатный мессенджер, который изначально был придуман для смартфонов и портативных устройств, он позволяет обмениваться текстовыми сообщениями и медиа-файлами различных форматов. На рынке он присутствует уже примерно года три-четыре: сначала это были бета-версии, полузакрытые версии, а с 2014 года он активно представлен у нас и в других странах мира.

Мари Армас: Я бы даже сказала больше: прошлогодняя статистика по пользователям Телеграма – сто миллионов человек. Пятнадцать миллиардов сообщений в день – этот тот оборот, который идет через Телеграм.

Андрей Гаврилов: Я сейчас представлю наших гостей. Я им заранее завидую, потому что они явно могут себе представить пятнадцать миллиардов сообщений, которые ежедневно переходят из рук в руки – я такую вещь себе не могу представить так же, как десять тысяч световых лет, например. Телеграм был создан Павлом Дуровым, которого наверняка многие знают по сети ВКонтакте. Как он говорил, идея пришла ему в голову еще шесть лет назад – ему нужно было о чем-то переговорить с братом, написать, но так, чтобы это не попало в поле зрения тех служб, которые ему бы не хотелось, чтобы это читали. У нас, наверное, мало кто не пользуется мессенджерами среди нашей аудитории, самыми разными, но, тем не менее, у Телеграма есть некоторые особенности.

Мари Армас: Это же, конечно, Телеграм-каналы, то есть некий поток информации, который ты можешь открыть в телефоне, это достаточно удобно, и посмотреть новостную ленту.

Андрей Гаврилов: Не только в телефоне, теперь это можно делать и на десктопе.

Мари Армас: Да, это можно сделать и на десктопе, но большая часть, как мне кажется, это пользователи через телефон. Надо сказать, что у нас есть опыт общения с Телеграма, мы в курсе ряда претензий, которые выдвигались Телеграму частными лицами, но конкретнее хочется, чтобы об этом рассказал директор по спецпроектам Серебряного Дождя Дмитрий Савицкий, который сейчас оказался у нас в студии.


Слева направо: Герман Клименко (советник президента РФ по вопросам интернета), Дмитрий Савицкий (руководитель специальных проектов радиостанции Серебряный Дождь),  Александр Плющев (журналист «Эха Москвы»)

Дмитрий Савицкий: Да, спасибо, добрый вечер. На самом деле, мы действительно решили сделать такой спецпроект, можно назвать его журналистским расследованием. Началось все с того, что весной этого года мы обнаружили, что в Телеграме есть бот, который нарушает наши авторские права. Примитивно говоря, можно зайти по определенному адресу, найти там радиостанцию Серебряный Дождь, выбрать время в эфире, которое нравится, поставить галочки – и этот бот будет записывать наш эфир и его присылать. Я понимаю, что это очень удобно, и сейчас все радуются: «Дайте адрес!»… Но сейчас уже нас там нет, мы попросили, чтобы нас оттуда удалили, но проблема заключается в том, что нас об этом не спрашивали. Мне в принципе не нравится позиция «без меня меня женили», независимо от того, хорошо это или плохо в общем зачете – в частности мне это не нравится. И, конечно, мне не нравится, когда на этом еще и зарабатывают, поскольку зачастую услуги платные. Тогда мы решили узнать: а вообще, какие боты еще существуют кроме тех, которые осуществляют незаконную деятельность, к примеру, нарушая авторские права? Мы нашли специалиста, эксперта по мессенджерам – не знаю, как его назвать, хакер, не хакер, программист, не программист, – и он дал нам за две недели порядка шестидесяти адресов ботов и каналов, которые нарушают законодательство в самых разных областях, начиная от расхожего и всем известного – торговли наркотиками – и заканчивая такими экзотическими, но, тем не менее, вполне себе нарушениями, как торговля ворованными базами данных автомобилей. Это когда можно вбить номер машины и получить телефон владельца, сделать это можно прямо за рулем: вы едете, рядом – красивая девушка, хотите познакомиться, написали. Если машина не записана на ее мужа, то вы с ней можете пообщаться. Я бы не хотел, например, чтобы моей жене так звонили где-нибудь на пустынном Новорижском шоссе какие-то люди, ну и так далее. Мы решили провести журналистское расследование относительно того, каким образом нарушающие закон каналы и боты образуются в Телеграме и какое отношение у самого Телеграма как у платформы, на которой это возникает, к таким незаконным вещам. Мы написали жалобы в Телеграм по тем контактам, которые он оставляет на случай каких-то проблем, от конкретных пользователей, и отправили их с разных адресов – это были независимые люди, которых мы попросили об этой услуге. Никакого ответа на жалобы не поступило, ноль реакции. Тогда мы написали повторно: у нас есть скриншоты и видео, как мы это отправляем, есть видеосъемка с экрана, как выглядят эти боты. Мы подождали месяц, ответ не пришел, написали повторно, ответ нулевой. Тогда мы еще подождали, еще написали – ответ нулевой. К разговору о защите частной информации, про хранение личных данных и так далее, по-прежнему все данные этих людей выставлены наружу, все есть, все можно легко найти – никаких проблем нет. Тогда мы стали озадачиваться следующим: а если у Телеграма такое количество незаконных ботов и каналов, которые занимаются незаконной деятельностью, а Телеграм с этим ничего не делает, то, может быть, это позиция самого Телеграма, может, маркетинговый ход такой пиратский? Мы все помним, как это было во ВКонтакте: это была клоака, в которой было абсолютно все. Во-первых, это была сделана калька с Фейсбука, оттуда было уникальное торговое предложение; ВКонтакте было все пиратское. Это было очень удобно: многие люди, имеющие аккаунт в Фейсбуке, заводили аккаунт ВКонтакте только для того, чтобы получать музыку пиратским способом. Здесь абсолютно такая же ситуация происходит, но с Телеграмом: есть много мессенджеров, Телеграм делает мессенджер, у которого в качестве УТП – незаконная продукция. Телеграм ничего не делает для того, чтобы это прекратить, все жалобы игнорируются. Можно говорить о том, что, «ой, знаете, у них на все рук не хватает». Ну как так, с мая рук не хватает, чтобы все это убрать? Там этого быть не должно, а они даже не реагируют на жалобы. Вот и в голову пришла идея: а нет ли в этом всем такого простого, тупого маркетингового хода? Сделать УТП в виде незаконных возможностей, которые люди получают, ну а там, потом, если прижмут, там уже – да… Что это такая политика Дурова или его людей – абсолютно такая же, как это было ВКонтакте. Отсюда родилось это журналистское расследование, сейчас представился прекрасный повод, потому что непрерывно идет разговор о том, должен ли Телеграм соблюдать хоть какие-то правила, или это Неуловимый Джо, который не подчиняется никому: нет властей, нет людей, нет законодательства, нет правил, нет законов – ничего нет. Сегодня Дуров фотографирует торс, а завтра еще что-нибудь придумает, а мы должны это все глотать и давать в новостях как «О, сегодня Павел Дуров икнул, вау!» Плевать на Павла Дурова, есть законодательство, хотелось бы это понимать. Мы опросили довольно много экспертов, и у нас есть синхроны, сегодня слушатели это услышат, было бы интересно и их мнение по этому поводу. Остается только добавить, что была аналогичная, совершенно другая ситуация: 30 декабря мы написали жалобу в Фейсбук с каким-то там вопросом – 2 января нам ответили, вопрос был закрыт.

Андрей Гаврилов: Большое спасибо. Я только хочу добавить для наших слушателей, что боты – это такие специальные аккаунты внутри мессенджера Телеграм, которые управляются программами, и они могут отвечать на набор команд в групповых чатах, специальных чатах, персональных и так далее. Это аккаунт, который управляется программой.

Дмитрий Савицкий: Но программу создают люди.

Мари Армас: Мы решили поговорить без ботов и пригласили экспертных в этом вопросе людей: это Герман Клименко, советник президента по интернету, и Александр Плющев, наш коллега.

Андрей Гаврилов: Причем понятно, почему Герман Клименко: а кто еще будет отвечать за интернет? И совершенно понятно, почему Александр Плющев: у него, наверное, из всех присутствующих был самый свежий контакт, каким-либо образом связанный с Телеграмом.

Александр Плющев: А можно я Дмитрию задам дополнительный вопрос? А как получилось, что вы из бота, который нарушал ваши авторские права, все-таки убрали свой контент, а на остальные претензии вам не ответили?

Дмитрий Савицкий: Потому что они все не связаны. Есть бот A, C, D… Есть бот, торгующий наркотиками, есть бот, торгующий базой данных ГИБДД. На наши жалобы Телеграм никак не реагировал – наш Неуловимый Джо реагирует только тогда, когда ему пишут письма из ФСБ, я имею в виду Дурова. Он это все игнорировал, ему совершенно плевать, у кого там какие проблемы – его только его проблемы интересуют. В какой-то момент мы добили владельцев ботов письмами, что мы сейчас начнем писать жалобы в Связьнадзор и вообще закрывать этот Телеграм по претензии – это уже совсем другая история. Это очень взбесило отдельных людей, например, Красильщика. Мне совершенно плевать на Телеграм: сегодня Телеграм – завтра не Телеграм. Есть Вотсап, ничуть не хуже, меня совершенно все устраивает, не надо просто нарушать. Почему нас начинают мучить, если мы вдруг нарушаем права? К примеру, у нас выходит ролик рекламный, а в нем используется несогласованная с автором музыка, причем не мы этот ролик записывали. Но когда это попадает в суд, говорят: «А кто распространитель? Идите сюда, Серебряный Дождь, давайте мы с вами будем разбираться». - «Да это не мы, это мальчик из студии записал в Кемерово!» - «Никакого Кемерово, давайте сюда». Вот и все. А тут мы в результате этим ботам написали, они нам уже после угроз ответили: «Ну ладно, снимем».

Герман Клименко: А можно вопрос? А авторские права других они продолжают нарушать?

Дмитрий Савицкий: Да. Но у каждой станции своя на этот счет позиция. Позиция господина Венедиктова – в том, что «Эхо Москвы» должно звучать из всех утюгов.

Герман Клименко: А не ответили они на историю с наркотиками, скорее всего?

Дмитрий Савицкий: Нет-нет, не ответили ничего, например, по номерам автомобильным.

Герман Клименко: Я могу дать очень простое объяснение: вообще они конечно в принципе плевали на наше законодательство, но за авторские права прилетает вообще. Я бы на месте Саши задал ехидный вопрос вам, но задам его сам: а если бы не было нарушения ваших авторских прав, вас бы начала беспокоить база автомобилей? До этого момента вы ведь не беспокоились и не проводили расследования?

Дмитрий Савицкий: Проблема в том, что мы этого не знали. Мы столкнулись с этой ситуацией, пригласили эксперта, он нам сказал: «Да вот, пожалуйста»… Мы хотели знать, наш случай – это исключение или какая-то система? Оказалось, система.

Герман Клименко: Я это говорю к тому, что, чтобы в это поверить, надо самому с этим столкнуться. Чтобы ребенку пришло предложение купить наркотики и так далее – тогда уже люди переходят на другую сторону.

Дмитрий Савицкий: Герман, я считаю, что необязательно совать пальцы в розетку, чтобы узнать, что ударит током – можно просто в теории это узнать, поэтому Саша как человек здравомыслящий все это понимает. Тут другой вопрос: мы опрашивали экспертов, того же владельца «Ведомостей» Демьяна Кудрявцева, права которого Телеграм системно нарушает, потому что чтобы читать «Ведомости», вам нужно купить на них подписку, или можно подписаться на бота в Телеграме, который каждое утро будет вам доставлять хрустящую электронную версию бесплатно. Несмотря на то, что права «Ведомостей» нарушаются, Кудрявцев говорит: «Нет».

Герман Клименко: Вот смотрите, дихотомия прикольная?

Мари Армас: А давайте послушаем синхрон непосредственно Демьяна Кудрявцева.

Андрей Гаврилов: Я еще хочу добавить: мы пытались вызвать на этот разговор и самого Павла Дурова или кого-то из его представителей, но не получили никакого ответа ни по телефону, ни по Телеграму, ни по Скайпу.

Герман Клименко: Ну а что с вами разговаривать?

Андрей Гаврилов: Действительно.

Мари Армас: И Рамзан Кадыров, пользующийся Телеграмом, не стал с нами разговаривать.

Дмитрий Савицкий: Нет-нет, с Рамзаном Кадыров получилось смешно, потому что мы ему действительно написали, предложили всем, кто имеет отношение к Телеграму, принять участие в дискуссии. Кадыров регулярно делает заявления через Телеграм, пишет и пользуется… Они долго думали и потом ответили с какой-то восточной уклончивостью: «Мы вам не говорим «да», но и не говорим «нет».


МНЕНИЕ


  
   Демьян Кудрявцев – медиаменеджер, владелец газеты «Ведомости»

     О претензиях к контенту Телеграма и издержках свободы


Если кто-то приехал на машине и вывез вашу мебель, хотят вас ограбить, то машина ни при чем, так и Телеграм. Телеграм - это техническая платформа, разработанная за пределами Российской Федерации, не берущая с вас никаких денег, вы ей как-то пользуетесь, она вообще не обязана соблюдать Российские законы, т. е. она вообще никаких законов соблюдать не обязана, потому что она не находится в монопольном положении, она ни к чему вас не призывала и не обязывала, вы пользуетесь, ей пользуются другие люди, в смысле читаете или размещаете информацию, или только читаете и т. д. Она в этом смысле как бумага, на которой печатается, что хотите - «Майн кампф», там, не знаю, Библия и все остальное. К бумаге и производителям бумаги не может быть претензий, претензии должны быть к издателю. Я принципиально против подыгрывать российской авторитарной власти, которая борется всеми способами с распространением информации, с гласностью и т. д., обжалуя действия платформ и площадок и тем самым легитимизируя действия Роскомнадзора и других организаций, которые могут их заблокировать. Я не буду никогда этого делать!

Главное, чем торгует Телеграм - это свобода, и издержки свободы, состоящие в том, что создаются боты, и люди, которые для 10-15 тысяч человек делают там что-то что вам не нравится - это, кстати, не всегда незаконная вещь. Просто вам не нравится, это нормальные издержки свободы, более того, я буду защищать эти издержки, даже если они мне в минус, так устроено, понимаете, да? Потому что авторитаризм в России начался с борьбой с издержками, с борьбой с отклонениями, а привел к полной ликвидации свободы. И так бывает всегда, это естественный процесс. Честно говоря, я думаю, что руководство Телеграма просто не в полной мере успевает к ним быть технически готовым. Оно считает, что надо как бы подождать и посмотреть как пойдет, т. е. ну вот там они же закрыли, например, пиратскую музыку ВКонтакте, мучились 2 года, или через 3 года после того, как она расцвела, потому что они долго собирали мнения там правообладателей, пользователей этих самых технарей.


Герман Клименко: Честно говоря, меня немного удивляет, когда банкиры говорят о благотворительности, когда крупнейший бизнесмен строит крупнейший стадион, все вокруг него бегают, а за какие, простите, деньги он построил эту историю? Наверное, за заработанные. Вот это нежелание думать на два хода вперед иногда радует в этой жизни. Александр, ты, видимо, на стороне Кудрявцева? Ты за свободу? За наркотики? А то мы что-то долго подступаем…

Александр Плющев: Ты же знаешь, что это аргументация Яровой. «Если вы за цензуру в Яндекс.Новостях, значит вы – педофильское лобби».

Герман Клименко: Ты с Кудрявцевым согласен? Ты ответь «да» - и все, пойдем дальше.

Александр Плющев: Прости, я не знал, что ты ведешь эфир на Серебряном Дожде и вопросы здесь задаешь. Я бы хотел напомнить господину советнику, что и Телеграм как мессенджер и Gmail как почта – это среда. Естественно, среда должна пытаться бороться с законом, но мне интересны посылы, например, Дмитрия Савицкого: нам неинтересно, откуда утекла база, а утекла она из государства, которое ее не досмотрело.

Герман Клименко: Если у меня торчит кошелек из кармана, это не значит, что его нужно воровать.

Александр Плющев: Нет, ее сначала украли, причем сотрудники государства.

Герман Клименко: Ну украли – и что? Это отдельная тема. А то, что кто-то ее выложил – это другая история.

Александр Плющев: Безусловно. Если тебе в Gmail приходит письмо, в котором тебе предлагают наркотики, значит ли это, что нужно бороться с Gmail? А лучше с Яндексом и с Mail.Ru. Нужно ли бороться со средой?

Дмитрий Савицкий: Я могу написать в Gmail, что, извините, меня тут одолевают, каждый день предлагают купить наркотики, закройте такие-то адреса.

Герман Клименко: У меня есть прекрасная аллегория, Александр: когда в доме кто-то варит травку, и идет запах, мы не боремся с жильцами дома – мы звоним участковому, тот приходит, дверь вышибает, где все это происходит, и прекращает эту историю. Когда ты пишешь куда-то, и не выполняются твои решения, дальше, конечно же, начинается разбирательство. Ну, написали – ответа нет. Они не хотят с нами разговаривать, и Дуров олицетворяет эту историю. Фейсбук вас послушал, потому что у него есть движка на авторском праве, особенно body, у него своя модерация высокая. А тот же Вотсап, Вайбер, по которым люди спамят предложениями наркотиков, ни с кем не разговаривают – с ними не о чем говорить.

Александр Плющев: Еще интересно, что обратили внимание на Телеграм конкретно. Тот же Вотсап, тот же Вайбер…

Герман Клименко: Я понимаю, что для тебя Телеграм – это личное, но сконцентрируйся. Но я согласен: надо брать одну тему и добивать ее.

Александр Плющев: Я понимаю, что Телеграм – это для тебя личное.

Герман Клименко: Нет, мне все равно.

Александр Плющев: Ну, или рабочее?

Андрей Гаврилов: Хорошо, можно я скажу свой пример совершенно о другом? Какое-то время назад на мой телефон – мобильная сеть, с которой я сотрудничаю 20 лет, из-за лени не ища лучшие предложения – вдруг начали приходить сообщения о том, что одинокие девушки в нашем городе желают познакомиться. Ну, раз пришли, два, на двадцатый я не выдержал и позвонил в эту компанию. Там сказали: «Да-да, конечно, извините, но сделать мы ничего не можем, это вбито на таком уровне, что вам придется потерпеть, пока не кончится контракт на рекламу». Я терпел примерно год, потом мне перестали звонить одинокие девушки. Видимо, потеряли ко мне интерес.

Герман Клименко: Вот если бы вы написали в Роспотребнадзор, сразу бы все решилось. Тут есть тонкий момент: они подняли трубочку, вам объяснили. Вы пишете в Роспотребнадзор – и на этом все заканчивается. У них есть механизм, который был в свое время у Яндекса.

Андрей Гаврилов: У меня была надежда, что мне еще будут звонить одинокие девушки, но теперь уже все.

Александр Плющев: Я понимаю, что сотруднику администрации президента министр-то не указ, это человек из другой башни, но министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров сказал: «У спецслужб может быть больше вопросов к мессенджерам таким крупных зарубежных игроков как Вотсап, Вайбер, Фейсбук и Гугл по сравнению с Телеграм. Я считаю, что проблем там гораздо больше, по крайней мере, мы видим, что такие как Телеграм компании ведут системную работу и вычищают все каналы, связанные с запрещенной организацией ИГИЛ». Они ведут борьбу, они вычищают, они это делают.


Александр Плющев (журналист «Эха Москвы»)

Андрей Гаврилов: Вот они вычищают ИГИЛ – это мне понятно. Наверное, будут вычищать наркотики, потому что это дело подсудное, и детскую порнографию, но, может быть, это потому что им кажется, что за такое можно погореть?

Александр Плющев: А зачем вычищать вещи, за которые нельзя погореть?

Андрей Гаврилов: Нет, я о крупных вещах. За авторское право нельзя погореть, потому что ни у кого до него руки не доходят.

Герман Клименко: За ИГИЛ, честно говоря, проще, чем за авторское право.

Андрей Гаврилов: Мы видим конкретный пример: они удалили Серебряный Дождь.

Александр Плющев: Это не Телеграм удалил.

Герман Клименко: Александр, можно задать тебе один вопрос? Министр Никифоров сказал, что Телеграм информацию удаляет. А что сказал Павел Дуров? «Никогда». Потому что у нас оконечное шифрование, и мы не можем ничего менять.

Александр Плющев: Ты сейчас передернул. Зайти они не могут в переговоры, а удалять каналы, о чем говорит министр, могут.

Герман Клименко: А каким образом Павел узнал, что те каналы – про ИГИЛ? Вот ты бы как узнал? Я вот ничего в этом не понимаю: в арабском, в их терминах…

Александр Плющев: Дмитрий не даст соврать, каждый день есть новости о том, что арабские каналы сообщили о казни очередного заложника.

Герман Клименко: Я говорю о том, что нельзя вычистить канал, если ты его не понял. Павел Дуров и его сотрудники бесконечно далеки от терроризма. Чтобы получить список каналов, которые нужно вычистить, нужно согласиться с чужим мнением, а такой компетенцией у нас обладают только правоохранительные органы. Значит, Павел Дуров сотрудничает с правоохранительными органами.

Дмитрий Савицкий: Или просто декларируется то, что выгодно. Это просто хорошо звучит.

Герман Клименко: Просто Александру, когда он все это цитирует, уже все равно, как защищаться – можно с министром поговорить. Скорее всего, выяснится, что он что-то не понял. Он же не в нашей теме, зачем ты его привлекаешь? Еще привлеки министра сельского хозяйства. Никифоров к нам близок, но Телеграм – не его территория.

Александр Плющев: Я и говорю, что администрации президента министр связи – не указ.

Герман Клименко: А тебе важно, чтобы он был для меня указом?

Александр Плющев: Мне важно, чтобы в одной отрасли люди понимали друг друга.

Герман Клименко: У нас она очень многогранна, я как могу – доношу. Но я тебя лично спрашиваю: Павел сотрудничает с правоохранительными органами?

Мари Армас: Ответ на этот вопрос мы узнаем через несколько минут. Я напомню, что у нас в студии Герман Клименко, советник президента Российской Федерации по интернету, Александр Плющев, наш коллега, и Дмитрий Савицкий, директор по спецпроектам Серебряного Дождя. Андрей, раз уж у нас получились такие разные точки зрения, может, поставим слушателям вопрос на голосование?

Андрей Гаврилов: Хорошо, как вы его сформулируете?

Мари Армас: Я бы его сформулировала следующим образом: не кажется ли вам, что Телеграм – это такая платформа, которая наживается на авторском контенте, формируя из него бот-каналы и делая таким образом себе рейтинг, или это все-таки платформа для свободы?

Дмитрий Савицкий: Только не на авторском контенте, а на незаконных ботах. Не является ли это своеобразным маркетинговым ходом, циничным уникальным торговым предложением?

Мари Армас: Хорошо. Если это циничная платформа, которая пользуется контентом, то ваш телефон – 8-800-700-93-51. А если это независимая платформа распространения свободы, то ваш телефон – 8-800-700-93-52. Продолжим через несколько минут.

Андрей Гаврилов: Мы продолжаем наш жаркий спор в студии с нашими приглашенными экспертами: Германом Клименко, Александром Плющевым, в качестве арбитра и одного из спикеров у нас присутствует Дмитрий Савицкий. Он очень интересно рассказал про те претензии, которые у нас появились к Телеграму, и не менее интересно наши специалиста отвечали на это. Но есть еще одна сторона: это ваши СМС. Все прочесть мы не успеем, но некоторые я, конечно, прочту. Извините, если в сокращенном виде.
«У кого есть деньги, тот и будет платить за контент», - пишет Дмитрий, - «а у кого нет, тот будет всегда пользоваться пиратскими услугами».
Это уже мой вопрос: получается ли так, что те, кто предоставляет пиратские услуги, выполняют социально нужную функцию, заботясь о тех, у кого денег мало?

Александр Плющев: Я бы не стал уходить в эту сторону. Мы можем это часа четыре обсуждать с тем же жаром, пиратство – это отдельная тема.

Герман Клименко: Не кивай на меня, ты мне в перерыве предъявил претензию, что я не даю тебе говорить. Поэтому я тебя не перебиваю. У меня есть что сказать, но я помолчу.

Александр Плющев: Я просто предлагаю не углубляться.

Герман Клименко: Согласен.

Андрей Гаврилов: Хорошо. Когда закрывали Шелковый путь (Silk Road), тоже многие протестовали, но со временем стало ясно, особенно когда подробности многих сделок всплыли, и многие согласились, что это было правильным решением.

Александр Плющев: Мне кажется, это сейчас про биткоин, который так любит Герман Клименко.

Герман Клименко: Ты сам расширяешь наш диалог.

Андрей Гаврилов: «Очень интересная дискуссия, показательная. Показывает маниакальную приверженность наших «либералов» якобы ценностям свободы и демократии. И неважно, к чему это может привести», - пишет Андрей из Ярославля.

Александр Плющев: Ужас. Ужас, к чему может привести, действительно: будут звонить в проезжающие машины и знакомиться с девушками. А если говорить серьезно, то, к сожалению, вообще у нашего государства сейчас заменена борьба с преступностью видимостью борьбы с незаконным контентом так называемым. Все блокировки (по крайней мере, 90% из них), которые производятся, - и Герман Клименко не может об этом не знать, - в основном – как раз ради вот этой показательной борьбы в интернете, а не с тем, чтобы нейтрализовать продавцов наркотиков, нарушителей авторских прав и так далее. Как нарушались авторские права Рутрекером, так и нарушаются. Продавцы наркотиков как продавали в одном месте – раньше в интернете, а теперь – в даркнете, в Телеграме, в других местах… Борются исключительно блокировками. Закроете вы все это – и что? Наркотики исчезнут, продажи исчезнут? Нет, конечно.

Андрей Гаврилов: Об этом тоже пишут наши слушатели. Но значит ли это, что пока не закрыто производство наркотиков, предположим, в Мексике, в Пакистане, где-то еще, что не нужно бороться с теми, кто через интернет их распространяет?

Александр Плющев: Безусловно, нужно бороться с теми, кто их распространяет. Но не с Телеграмом.

Андрей Гаврилов: Тогда я задам свой вопрос. Должны ли все-таки те, кто предоставляет платформу – не в техническом, а общечеловеческом смысле – для свободного обмена мнениями или каналами, нести какую-то моральную, материальную ответственность за то, что на этих каналах происходит? Многие делали такое сравнение: бумага, на которой напечатан «Майн кампф», она ведь в этом не виновата? Виноваты те, кто его продают.

Александр Плющев: Ну да, кто издает, кто продает…

Андрей Гаврилов: То есть отвечает типография.

Александр Плющев: Ну, в некоторых странах, в том числе и в Германии, «Майн кампф» разрешена – это уже от законов идет.

Андрей Гаврилов: Но вы же понимаете, что я имею в виду.

Александр Плющев: Конечно.

Андрей Гаврилов: Типография должна отвечать или нет?

Александр Плющев: Если она издает…

Андрей Гаврилов: Не издает – печатает.

Александр Плющев: Если печатает то, что внесено в список экстремистской литературы, то, разумеется, должна.

Андрей Гаврилов: Герман, Вы согласны?

Герман Клименко: Ну, вопрос с одной стороны шире, но образно все выглядит как: либо хозяин площадки сам несет на себе бремя мониторинга – например, Фейсбук жесточайшим образом банит за авторские права, я сам был жертвой, по любому сигналу, мгновенно. Все, что касается body – любого намека на тело, банит и все. Жесточайшая система фильтров. Это не значит, что он слушает наше законодательство, но, тем не менее, он пытается на себя хоть что-то взять. И вторая сторона вопроса – если он совсем не влезает в историю, то говорит: «Я здесь ни при чем, весь трафик, проходящий через меня, идет свободно», - как Кудрявцев высказывался. В этом случае он должен сотрудничать с правоохранительными органами и опираться на их мнение. Если он сам не принимает решения и не берет на себя функционально достижимые обязанности по мониторингу, то тогда да. Здесь есть два типа поведения владельцев. Мы сейчас сталкиваемся с трансграничной историей: например, Фейсбук всегда находится в праве американском и им же пользуется, но американское право не распространяется на российских граждан – мы не можем заявить о своих правах через юрисдикцию Америки. Рано или поздно мы придем к тому, что международные компании, работая на чужих территориях, обязаны будут соблюдать правила той территории, на которой они работают. Нравятся им правоохранительные органы, не нравятся, тоталитарны они или нет – дело десятое. Есть право, которому две тысячи лет. Вот сейчас очередной американо-российский скандал из-за участия в выборах – мне кажется, это больше к тому, что транснациональные корпорации виртуальны, они немножко перехулиганили. В этом заключается и проблема с Телеграмом. На чужих территориях и у себя тоже компании начинают верить в то, что они выиграли у государства: они могут подняться над ним, могут диктовать ему условия. Понятно, что Фейсбук, Гугл и Эппл поднялись над всеми государствами: ну, сколько у нас их фирм? 256, например? Они поднялись и над собой внутри, посему у них начинаются свои терочки. Проблема ответственности, мне кажется, в перспективе будет однозначно решена: если Фейсбук работает на территории России, он следует законодательству России. Если Телеграм работает одновременно в России…

Александр Плющев: А что такое «работать на территории России»?

Герман Клименко: Оказывать услуги на территории России.

Александр Плющев: А что такое «интернет-сервис, работающий на территории России»?

Герман Клименко: Принимает деньги за рекламу, оказывает услуги гражданам России на территории России. Здесь все предельно просто: когда американец приезжает на территорию России и совершает преступление, он совершенно спокойно садится здесь.

Мари Армас: Саш, немножко глупый вопрос: а где Телеграм зарегистрирован?

Александр Плющев: Хороший вопрос. Я сейчас не вспомню так навскидку.

Герман Клименко: А это неважно, все равно есть какая-то юрисдикция.

Александр Плющев: Я думаю, что американская.

Герман Клименко: Если американская, то он выполняет законодательство Америки.

Андрей Гаврилов: Секунду, простите ради бога. Они же всегда говорили, они себя позиционировали – за это их и любят, это я почти цитирую, такие страны как Иран, Малайзия и прочие – что они не американская компания в отличие от Гугла и Вотсапа.

Герман Клименко: Нет, ну тут Саша не прав. Скорее всего, это какой-нибудь…

Александр Плющев: Оффшор, да, возможно.

Герман Клименко: Нет, ну какой оффшор.

Андрей Гаврилов: Это, кстати, моя большая претензия к Дурову, потому что это примерно то же самое, что у нас продавать тухлый сыр, потому что на хороший – санкции. Я не говорю, что продукт тухлый, ни в коем случае, но играть на том, что «ах, вы не любите Америку, а я вот такой хороший», мне всегда казалось, что это очень уязвимая позиция. Морально уязвимая.

Дмитрий Савицкий: По статистике там 70% пользователей – это Иран.


Дмитрий Савицкий (руководитель специальных проектов радиостанции Серебряный Дождь)  

Андрей Гаврилов: Конечно! Именно потому, что он говорит: «я хороший, я не американец».

Мари Армас: Иран, Малайзия, Узбекистан…

Андрей Гаврилов: Совершенно верно. Потом – Сингапур и так далее.

Мари Армас: Нижний топ – это Великобритания, Индия, Египет, Турция, Украина.

Дмитрий Савицкий: Нижний – это в смысле где меньше всего пользователей?

Андрей Гаврилов: Да, совершенно верно.

Дмитрий Савицкий: Ну и Россия, видимо, тоже, поскольку – это очень смешно – русский мессенджер был еще месяц назад не русифицирован.

Александр Плющев: Он никогда не позиционировался как русский мессенджер. Его создатель – это российский гражданин, Павел Дуров.

Андрей Гаврилов: Ну, в любом случае, он не американский.

Герман Клименко: Некоторое будущее у нас на примере Телеграма нарисовано, неизвестно, какая юрисдикция.

Мари Армас: Давайте я вам зачту несколько сообщений. Будет странно, если я их не зачитаю, потому что их просто много. Глеб пишет: «Я думаю, Телеграм сегодня – единственный проект, который хотя бы кажется свободным, потому что все остальное – давно, с потрохами, под госколпаками, при всем уважении к Герману Клименко». Ну и второй вариант – Евгения, Москва: «Одна из последних свободных вообще платформ, поэтому не давайте ее закрыть».

Герман Клименко: Ну, я думаю, что, во-первых, Павел сотрудничает больше, чем разговаривает: он вынужден признавать, разруливать конфликты. Наша история заключается в том, что Роскомнадзор не предпринимает тех же действий, которые делают другие страны: ну забанил бы его разочек, приехал бы, договорился и уехал. Я не верю в то, что в мире можно существовать, не соблюдая правила. Саш, что хочешь со мной делай. И когда то министерство, о котором мы с тобой говорили, сидит на Телеграме, это немножко диковато.

Александр Плющев: Вопрос веры – это только твой вопрос веры. Ты можешь верить во все, что хочешь.

Герман Клименко: Я вообще реалист. Я считаю, что платформа должна отвечать: либо она сотрудничает, либо берет на себя груз исполнения этих решений.

Александр Плющев: Попытки закрыть или заблочить Телеграм были в Великобритании, мы это хорошо знаем, и власти Соединенных Штатов тоже не очень им довольны, надо сказать.

Андрей Гаврилов: Его и в Иране закрывали на какое-то время. И в Китае его закрывали.

Александр Плющев: И в Иране, и в Малайзии… Очень тонкая грань. Господин советник говорит: «сотрудничает». Что такое «сотрудничать»?

Герман Клименко: Не знаю. Павел говорит, что не сотрудничает. Я говорю, что какая-то коммуникация должна быть.

Александр Плющев: Я вот с собой не взял айфон, привычка – не брать в студию, но я вчера общался с людьми, близкими к Телеграму, и, конечно, они закрывают каналы.

Герман Клименко: А как это происходит? Им кто-то сообщает?

Александр Плющев: Да.

Герман Клименко: То есть кому-то и чьему-то мнению они доверяют. А как по-другому назвать сотрудничество, мы же вокруг этого бьемся? Павел утверждает в пиарной части, что он не сотрудничает с правоохранительными органами.

Дмитрий Савицкий: Еще он утверждает, что сам не знает и не может ничего прочитать.

Герман Клименко: Но если он сотрудничает, то сотрудничает плохо – нужно его пинать, учить. Знаете, как гражданское общество делает? Пишите в Роспотребнадзор – и постепенно его научите: надергаете, пару раз его заблокируют, он приедет, начнет сотрудничать…

Александр Плющев: Но ты же откровенно передергиваешь. Одно дело – это законные запросы.

Герман Клименко: А законный запрос у Дмитрия?

Александр Плющев: Я считаю, более чем законный. И то, что не реагируют… Окей, я сегодня читал Бориса Бермана, телеведущий такой. Он звонил в Ростелеком, потому что у его бабушки или тети антенна упала – и Ростелеком его посылал долго и упорно.

Герман Клименко: Это очень в тему сейчас. Давай еще позовем Роспотребнадзор – и вперед.

Александр Плющев: Я это к тому, что давайте все обсудим, какой Ростелеком плохой, и закроем эту компанию к чертовой матери. Ну это детский сад.

Герман Клименко: Почему? Можно пойти в суд нормально и Ростелеком научить. Учатся же очень просто.

Андрей Гаврилов: Саш, простите меня ради бога, но все-таки упавшая антенна и продажа наркотиков или детской порнографии – немножко разные вещи. Даже если с точки зрения закона и то, и другое – нарушение права личности или человека…

Александр Плющев: У меня вопрос к Дмитрию: у вас есть список каналов, есть тот, который торгует наркотиками?

Дмитрий Савицкий: Да, мы обратились в МВД с тем, чтобы сделать контрольную закупку вместе с их сотрудниками, когда там были эти закладки, деньги и так далее – то есть мы хотели провести это до конца, но, к сожалению, нам не дали этого разрешения, потому что это оперативно-розыскная работа.

Александр Плющев: Ну вы обратились в МВД?

Дмитрий Савицкий: Конечно.

Александр Плющев: По-моему, это нормально, то, что говорит наш господин советник. «Обращайтесь в Роспотребнадзор». В данном случае обращайтесь в МВД – и этих людей поймают. Если расследование продолжится, то поймают распространителя, а через него и барыгу.

Герман Клименко: Вот мы и добрались до конца: кто-то должен выдать переписку. Из воздуха ничего не ищется. Иногда нужно подняться в квартиру, чтобы поискать, выращивает там кто-нибудь травку или нет, хранит кто-то кокаин или нет. Сообщают, что на этом канале продают наркотики, есть коммуникация по наркотикам. Что нужно сделать? Нужно написать владельцу ресурса, тот должен сказать: «окей, дайте мне решение суда, и я вам выдам все переписки этих людей». Ничего нового здесь нет. В чем проблема? Почему, Александр, ты их защищаешь, я не могу себе представить? По решению суда. Никто не просит никаких иных историй. Вы против, чтобы по моему свистку, но вы еще и против решений суда?


Герман Клименко (советник президента РФ по вопросам интернета) 

Александр Плющев: У нас конституция предусматривает по решению суда.

Герман Клименко: Тогда о чем мы спорим? Дуров по решению суда ничего не делает. Гугл, Фейсбук ничего не делает по решению суда? Мы же об этом говорим, а не о моем желании или мнении, желании Дмитрия, Александра, какого-то Пети. Мы говорим о решении суда – о том, что эта история верифицирована.

Александр Плющев: Опять ты все передергиваешь.

Герман Клименко: В данном случае не так сильно. Так-то вроде по решению суда.

Андрей Гаврилов: Сейчас мы должны будем на секундочку прерваться.

Герман Клименко: А потом скажут, что это цензура – нас перебили в самый ответственный момент.

Мари Армас: Ну, вот одно из мнений наших слушателей: «Я не понимаю, в чем проблема», - пишет Максим, - «кто-то продает наркотики в Телеграме. Может, тогда стоит посадить того, кто это делает, а не пытаться лишить его средства коммуникации? Это то же самое, что искать наркоторговцев и забирать у них пакеты для фасовки».

Дмитрий Савицкий: Мне кажется, что и там, и там, и там – везде должны вестись работы.

Герман Клименко: А если Телеграм не помогает найти, а прячет сознательно, целенаправленно? Он по суду не сообщает данных. Его просят: «Сообщите, кто торгует наркотиками». По суду, это проверяемая история, все решения суда выкладываются – мы узнали так про Роскомнадзор. Все известно, никто ничего не прячет.

Александр Плющев: Можно мне буквально минуту, я хотел сказать одну вещь. На днях Телеграм оштрафовали на восемьсот тысяч за то, что он не предоставил ключи шифрования, верно? ФСБ обратилось к нему за этим. Что это означает, я переведу на русский язык: это означает, что государство в лице ФСБ хочет постоянного доступа к переписке пользователей, постоянного, всегдашнего. Это не то, что по решению суда, как говорит наш уважаемый советник, а то, что декларируют и за что штрафуют. Но два маленьких примера: один – эти ключи шифрования надо было прислать на открытый адрес fsb@fsb.ru. Я поясню для всех: это все равно, что выложить их в открытый доступ. Бэкдор выложить в открытый доступ.

Андрей Гаврилов: Ну, это понятно, да.

Александр Плющев: Это первое. И второе: мы обратились с иском, нам за один день отказали – это известно. Что сделал суд? Суд вывесил отказ вместе с моими личными данными. Там был вывешен мой личный адрес, на самом резонансном кейсе.

Андрей Гаврилов: Ну, это полное безобразие, Саш, мы все в курсе этой истории.

Александр Плющев: Так нам государство говорит: «Вот так мы будем сохранять вашу переписку».

Андрей Гаврилов: Честно говоря, притом, что я считаю это абсолютным безобразием, и нужно, чтобы головы полетели за это, я не уверен, что это решение государства.

Александр Плющев: Нет, это не решение государства.

Герман Клименко: Конкретная глупость, да.

Александр Плющев: Это конкретная глупость, и государство говорит: «У меня столько глупцов, что я не могу их контролировать. Ваши базы будут утекать».

Андрей Гаврилов: Правильно, но то же самое говорит и Дуров: «У нас мало народу, мы не можем быстро на все реагировать, но дайте нам время». Серьезная претензия? Да – они там что-то снимают. А если несерьезная претензия, то это и тянется месяцами.

Александр Плющев: Одно дело – один коммерческий предприниматель, другое дело – государство, которое живет на наши с вами налоги. Вы их не ставьте на одну доску-то.

Андрей Гаврилов: Нет, я считаю, что Дуров намного лучше, поскольку он не живет на мои налоги. В этом плане он намного более честен, совершенно верно. У нас было голосование, у нас есть результаты?

Мари Армас: Да, было голосование, я его останавливаю. Итак, 13% слушателей считают, что Телеграм наживается, и 87 – что это последняя свободная и независимая площадка.

Александр Плющев: 87 – какая хорошая цифра.

Андрей Гаврилов: Что-то она мне напоминает.

Герман Клименко: Как вопрос сформулировали, такой ответ и получили. У нас на эту тему большой опыт.

Александр Плющев: Но мы с тобой не вмешивались в формулировку вопроса.

Дмитрий Савицкий: Ну, я еще тоже хочу сказать: падкие до халявы соотечественники – они, конечно, думают, что вот, можно скачать фильм, музыку или получить какую-то услугу бесплатно…

Герман Клименко: Вместе с вирусом.

Дмитрий Савицкий: С вирусом, без вируса… Это становится платным. Когда мы в мае проверяли бот, рассылающий вот эти телефоны по номерным знакам, он был бесплатный. Сейчас он уже платный, тысяча рублей в месяц. Welcome, дорогие соотечественники.

Андрей Гаврилов: Ну, может, за какой-нибудь номер и можно отдать тысячу.

Дмитрий Савицкий: Если очень симпатичная девушка.

Герман Клименко: На самом деле, мне очень приятно слышать, что у Саши уже появляются доводы, например, по поводу ключей. «По решению суда» он уже не отрицает.

Александр Плющев: У нас конституция это предусматривает. Я живу по российской конституции, хочу жить по российской конституции точнее.

Герман Клименко: Я тоже хочу.

Андрей Гаврилов: Вы мне напомнили старый анекдот: «Разрешено ли по конституции? – Разрешено. – А можно? – Нет, нельзя». Вы знаете, мне, честно говоря, грустна одна вещь во всей нашей беседе: я два раза кинул контрольный камешек в озеро, но никто не ответил на вопрос, должна ли быть моральная ответственность у таких людей как Дуров – в данном случае он в качестве примера. Не юридическая, не материальная – здесь мы все более или менее согласны. А вот «я чувствую ответственность за то, что то, что я сделал, позволяет кому-то детям продавать наркотики».

Дмитрий Савицкий: Андрей, по идее, она быть должна, но у Дурова, как у создателя ВКонтакте, этого нет.

Андрей Гаврилов: Я не про Дурова – я вообще, что мы все ушли от этого. Как мы далеко уходим от моральных вопросов.

Герман Клименко: Миссия должна быть. Как воспитали человека, то он и сделает.

Мари Армас: Мне кажется, Дуров как раз думает, что миссия-то у него и есть, по некому факту. У нас двенадцать секунд. Спасибо большое, у нас были Александр Плющев, журналист, Герман Клименко, советник президента по интернету, и Дмитрий Савицкий, руководитель спецпроектов Серебряного Дождя.

Дмитрий Савицкий: Чьи авторские права были нарушены.

Андрей Гаврилов: Вот такая прекрасная компания.


МНЕНИЯ


   
   Илья Сачков - основатель и совладелец компании в области компьютерной безопасности Group-IB

   О ботах, нелегальном контенте и медленной работе администрации Телеграма

Многие законные боты и каналы администрация Телеграма удаляет, с разной степенью оперативности: иногда достаточно быстро, а иногда крайне медленно, некоторые вообще не удаляет. Почему так происходит, сказать не могу, но считаю, что это не совсем верно, потому что Телеграм как новый способ доставки контента для людей в принципе должен следовать неким уже сложившимся интернет-правилам, т. е., если говорить о предыдущем способе доставки контента для людей, такой как интернет-сайты, они работают по принципу двух организаций, трех... Это администратор сайта, это хостинг-провайдер и это регистратор заменного определенного типа нарушения, большинство из них в мире в течение 24 часов принимают те или иные действия, это такой стандартный факт. Теоретически, не то чтобы маркетинговый ход, но количество пользователей в Телеграме благодаря этому увеличивается. Считаю ли я это нормальным? Лично я считаю, что наращивание количества пользователей за счет нелегального контента - это неправильная история. Ну т. е. это не совсем честные методы, т. е., понятное дело, что порнография, пиратство, методы взлома, террористические всякие истории; перепечаткой заблокированных материалов они привлекают целевую аудиторию, превращая мессенджер в помойку. Становится ли он от этого лучше? Не уверен. В Телеграме есть огромное количество классных удобных функций, которые можно развивать без привлечения пользователей, которым не нужен нелегальный контент. Но технология не несет ответственность за контент. Телеграм - это такая же технология как свет, интернет, телефонная связь, т. е. не стоит забывать, что террористы, люди, которые занимаются нелегальными вещами, они пользуются еще обычными телефонными трубками, не просто интернет-кабелем, от этого интернет не является хорошим или плохим, технология всегда нейтральна.



   Максим Рябыко - глава Ассоциации по защите авторских прав в интернете 

   О правах на контент 

Видимо, для правообладателей он пока еще не предоставляет такой серьезной опасности, я думаю, что ну более какие-то кардинальные меры будут приняты, в том числе поданы иски в иностранные юрисдикции, так уже Телеграму будет сложно оперировать незнанием, потому что все правообладатели, я знаю это точно, фиксируют четко переписку претензионную, все случаи нарушений, и когда это будет уже массив претензий, представленных непосредственно в суд со стороны юрисдикции, я думаю, что там будет вопрос четким и понятным, поэтому как только этот вопрос будет ребром поставлен, я думаю, что и политика Телеграм тоже изменится, но это должно быть обязательно в судебном порядке и обязательно со стороны юрисдикции.


   Дмитрий Мариничев - интернет-омбудсмен

   О Телеграме, как источнике информации

Телеграм, как и любой другой мессенджер, как социальная сеть, я бы не назвал источником информации, я бы назвал это дистрибуцией информации, потому что источник информации - это тот вид, кто создает эту информацию изначально, соответственно, чем сложнее и обширнее система дистрибуции в контентной части, тем соответственно большее количество информации может получить потребитель.



   Леонид  Волков – участник движения за свободу интернета

   О правильной политике государства

Бороться надо с причиной, а не со следствием. Ну вот вы приводили пример Телеграм-бота, который по номеру машины выдает личные данные владельца. Это действительно не очень приятно, это нарушение какой-то тайности, приватности, но из-за чего это возникает? Возникает это из-за того, что какой-то сотрудник полиции, который имеет доступ к этим данным, совершает уголовное преступление, халатность или там злоупотребление служебными полномочиями, коррупция, там целый букет составов. Продал эту базу кому-то или, так сказать, организовал утечку этих профессиональных данных и их распространение. Так вот, правильная политика государства заключается в том, чтобы найти этого сотрудника полиции, у которого был доступ, тем более, что это довольно легко, на самом деле, его наказать, засудить, посадить, сделать так, чтобы другим неповадно было. Но государство у нас и не только у нас... Это не только российская проблема, к сожалению, пытается бороться не с причиной, а со следствием.



   Илья Варламов – блогер

   О плохой работе службы поддержки Телеграма

Россия вообще для Павла Дурова - не очень авторитетный рынок. Сколько с ним я говорил, и у них вообще служба поддержки и конкретно на Россию работает довольно плохо, и там некоторые вопросы мои, когда там появлялся спам, либо какие-то пародии на меня, я пытался долго решить, и получалось это только с каким-то чуть ли не личным участием, потому что у них вообще это пока все работает в ручном режиме, не так как на Фейсбуке, не так как на Ютубе где-то, чтобы уже построено автоматически, но я думаю, что со временем это придет, они не понимают, как это все дело урегулировать, и они в первую очередь стараются закрывать дыры, например, которые связаны с терроризмом, всякими этими, да? Они там по несколько тысяч групп грохают, в которых игиловцы общаются, а эти вопросы им кажутся, может быть, более мелкими, они пока вообще внимания не обращают, но я думаю, они быстро закончатся, когда они получат пару исков от каких-то грамотных зубатых американских юристов.


Расписание эфира на сегодня