В гостях у Алекса Дубаса побывал поэт, музыкант, автор проектов «Старое радио» и «Энциклопедия звука» Юрий Метелкин. Гость рассказал о своем проекте, как он ищет, отбирает и оцифровывает бесценные старые пленки. Конечно, Юрий Метелкин поставил самые интересные записи в прямом эфире Серебряного Дождя.
Юрий Метелкин: Здравствуйте. Рад быть у вас в гостях.
Алекс Дубас: Прекрасный проект. Ты знакома, Мари, с ним?
Мари Армас: Конечно, я познакомилась предварительно. Но, тем не менее, расскажите слушателям, что такое «Старое радио».
Юрий Метелкин: Начну с того, что в марте, кажется, 19-го — 7 лет как существует «Старое радио» на просторах интернета. Это не коммерческий проект, мой авторский. Я делал розыскные экспедиции, разыскивая старые пленки, на всех носителях практически, у меня есть оборудование любого калибра и любого формата. Вплоть до того, что у вас есть эфирные записи — это самые уникальные записи, эфир исчез, фонограммы не сохранились. Был разный режим хранения. Вот наш сегодняшний эфир, казалось, не имеет никакой ценности. Раз — и через месяц это уничтожалось. И вот эти найденные фонограммы, вплоть до маленьких кусочков, голоса Станиславского, Книппер-Чеховой, фонограмма которых не сохранилась, но она прозвучала в 1961 году в рамках какой-то передачи, мы «расшиваем» этот материал, атрибутируем. Мы — потому что сегодня мне помогают волонтеры. Происходит атрибуция, описание материала, и мы его ставим в эфир. Таким образом, в просторах интернета появляется культурный артефакт, которого раньше не было. Он начинает индексироваться, и люди по поиску начинают его видеть и попадают к нам на радио.
Алекс Дубас: Недели не прошло, а в этих же наушниках, в этом же кресле сидел у нас в гостях Альберт Филозов — наш актер, он рассказывал о своих премьерах, о том, куда сейчас переехал театр «Современник». И я на вашем сайте «Старое радио» нашел как раз диалог Моцарта и Сальери. Филозов — Юрий Богатырев. Какой же был восторг у нашего гостя! Он говорит: «Мне только недавно показали эту запись! Я думал, что ничего уже не осталось». И он рассказал, как их записывали, их по очереди приводили в студию. И казалось, что все это исчезло.
Юрий Метелкин: Мы стараемся спасти все, до чего у нас дотягиваются руки. Сейчас на радиоформате 21 тысяча фонограмм, это редкие все фонограммы. Даже если вы когда-то что-то слышали, то где теперь это взять? Тем более что Гостелерадиофонд у нас ликвидируется, что я считаю государственным вандализмом, и об этом несколько статей в газетах написал. Тема освещена слабо, и люди не знают, что такое Гостелерадиофонд, они не понимают, что мы теряем. Есть большая вероятность того, и как говорят сотрудники, которых уже повыгоняли, что дело кончится нехорошо. В 1974 году был утвержден Гостелерадиофонд. Я общаюсь с Владимиром Михайловичем Возчиковым, это человек, который придумал Гостелерадиофонд, и через Лапина они на уровне ЦК КПСС они утвердили. Он был создан для того, чтобы сократить издержки производства. Не надо было каждый раз создавать новую фонограмму, можно было новую фонотеку брать, использовать и т.д. На самом деле мысль была другая — просто сохранять. Для того чтобы объяснить чиновникам, нужно было дать экономическую подкладку.
Мари Армас: А что в основном храниться в Гостелерадиофонде?
Юрий Метелкин: Главное — это коллекция Гостелерадиофонда. Помимо кино- или иных материалов, там…
Мари Армас: Это фонограммы?
Юрий Метелкин: Да, где полтора миллиона не сохранилось. Во времена Черномырдина фонду был придан статус охранной грамоты — это называется «наследие народов РФ». Когда президент издал указ о ликвидации Гостелерадифонда, я не видел ни одной ни аналитической записки, ни исследования — ничего. Теперь это просто груда пленок, которые передаются в ВГТРК. Это значит на усмотрения начальника. А если начальник дурак, то завтра он это выбросит, потому что нужно сдавать площади в аренду и зарабатывать деньги, а этот хлам денег не приносит.
Алекс Дубас: А если не дурак?
Юрий Метелкин: То будет идти по схеме государства, которое заставляет продавать наше наследие за 500 рублей — 1 минута. Если вы хотите получить сказку «Незнайка в Солнечном городе», это 36 минут, вы должны помножить 36 минут на 500 рублей, и у вас получится изрядная сумма, чтобы получить фонограмму. А если вы захотите это издать, получится вообще невероятная сумма. Вам объявят такой гонорар! Вы посчитаете и подумаете: «А какой мне смысл издавать эту сказку? Я всю жизнь буду ее продавать. Особо на нее уже спроса нет. На торрентах тоже валяется». Коммерсанты не приходят, а альтруистических возможностей нет — авторское право нам запретило.
Алекс Дубас: Как сейчас физически выглядит Гостелерадиофонд?
Юрий Метелкин: Это несколько комплексных помещений, очень неплохих, в Реутове. Есть знаменитая студия, где Юрий Левитан зачитывал сводки, в районе Пятницкой. Есть в центре на Красных воротах здание, где они сидят. Помещения у них есть, сейчас это все отойдет, кому —непонятно. Известно, что студии эти погибнут, потому что там много артефактов внутри исторических. Никакого разговора о сохранении этих исторических студий нет. Там вся история нашей страны. Возьмите хотя бы войну — оттуда выходили все буквально. Не было же записного эфира. Все вживую. Как мы сейчас. В Реутове — основное хранилище, которое было поставлено на реконструкцию. Сейчас она остановлена. Деньги, отпущенные на возведение нового цеха по оцифровке, уведены на другие объекты. Я смотрел на сайте госзакупок, срочно покупаются 4 лимузина на 1 миллион 380 рублей.
Алекс Дубас: Я бывал пару раз в Красногорском архиве, и даже снимал о них фильм. В этом случае мне показалось, что там они идут по правильному пути, есть специалисты, которые реставрируют, которые работают.
Юрий Метелкин: Есть серьезные дотации, которые позволяют это делать. Все зависит от государственной воли. Но государственные чиновники, которых я слышал, они не понимают этой проблемы. Посчитайте, сколько Госрадиотелекомитетов, областных, районных, городских! И у каждого есть архивы, туда приходили лучшие люди 70 лет — приходили, писали, читали, снимали, танцевали. Где это все? У нас есть только современный контент на телевидении. Все эти сериалы. А где же тот самый лучший качественный контент? Когда звезды уровня Смоктуновского… Почему этот золотой контент похоронен? Мы запустили дешевый западный контент, потому как «а какая разница на чем рубить бабло». Извините, за вульгаризм. Наш ВГТРК закупит «Рабыню Изауру», ведро — 3 рубля.
Мари Армас: Давайте будем говорить, что то, что лежит в архивах, возможно, идеологически устарело и ставить это некуда. Другое дело, что можно какой-то контент открыть…
Юрий Метелкин: Вся моя практика говорит о следующем. Куда бы я не пытался войти, написать, позвонить хранителям этих архивов, не хотят общаться. Как от чумы от меня. Оцифровка, я знаю от местных, не идет, никакое экспонирование не идет, мы похоронили собственное наследие. Мы, как сумасшедшие, себя ведем.
Алекс Дубас: Я видел вас на телеканале «Культура». Это я к тому, что телеканал, так или иначе, принадлежит холдингу ВГТРК. И на том же самом телеканале можно увидеть много интересных, действительно раритетных записей. Не совсем все так страшно.
Юрий Метелкин: Я говорю о гибели материалов. О том, что есть, лежит и используется — это микроскопические единицы по сравнению с основным объектом. И мы могли бы получать гораздо больше. У нас получается, что современный контент есть, а старого почти нет.
Алекс Дубас: Есть каналы, «Ностальгия» и прочие. Вот, когда уходишь в 150-е каналы. Но там что-то черное-белое.
Юрий Метелкин: Музыка в лучшем случае.
Алекс Дубас: Смотрите, аудитория Серебряного дождя, много городов вещания, может быть, кто-то слушает нас и думает: «А у меня же есть какая-то пленка, бобина…» Каким образом выходить на вас?
Юрий Метелкин: На главной странице проекта «Старое радио» внизу — staroeradio@mail.ru. Друзья, если есть что-то из записей не музыкальных — речевые передачи, воспоминания — вот это все наше, это интересно. Музыку спасают много кто, а эти материалы реже. Вот несколько лет назад мне из Рязани передали сумочку, там оказались 54 передачи «С добрым утром, с добрым утром / И с хорошим днем!», удалось восстановить полностью. Это суперпередача была. От которой даже не оставалось позывных. Представьте себе восторг аудитории, когда появилось полные, по 45 минут, передачи.
Алекс Дубас: Это сидел человек возле радиоприемника и записывал?
Юрий Метелкин: Да, а потом он эти катушки вдруг передал. Мне позвонила его внучка и передала. Я просто был в восторге. Редкая удача.
Мари Армас: Представляешь, каким надо быть любителем телевидения и радио, чтобы так записывать.
Юрий Метелкин: Уточню. Я телевидение люблю, но лучше высылать радиозвук, потому что телевизионные звуки я просто не потяну, слишком большие объемы, в том числе и механические. В 2012 году мне позвонил Андрей Чернов из Иркутска — последний директор радио «Восток», это огромный ламповый завод был, у них была своя радиостанция на средних волнах. Во времена слома формата советского вещания, когда стали гибнуть станции того времени, директор стал спасать все архивы, даже иногда выкупал, латвийское радио, рижское. Он собрал около 100 тысяч рулонов километровых. И вот все ушло, все закрылось. Андрей говорит: «Что мне делать? У меня этот архив лежит в воинской части, скоро выпрут. Я не могу выкинуть. Может быть, вы возьмете?» Я говорю: «Конечно, мы возьмем». Мы собрали деньги в интернете, и этот 40-фунтовый контейнер мы доставили в Москву, дикое количество пленок, которые мы сейчас оцифровываем. И вот эти материалы, за что ни возьмись, их нет в Телерадиофонде.
Алекс Дубас: А ведь были еще программы для моряков, которые сейчас в плавании находятся.
Юрий Метелкин: Найдите хоть одну «Полевую почту». Вы не найдете.
Алекс Дубас: Это же правда история страны.
Юрий Метелкин: Мы сейчас цифруем «Встречи с песнями», сделали уже пару сотен передач. Это тоже полный раритет. Хотя частично они есть в Телерадиофонде. Но я-то не могу воспользоваться. Несмотря на то, что я подарил фонду около 40 тысяч пленок год назад.
Мари Армас: Оцифрованных?
Юрий Метелкин: Мы оцифровали только часть самых раритетных. Ранний Глызин, Пугачева — не наш формат. Все это мы передали Гостелерадиофонду, а литературную часть мы оставили пока и цифруем. Теперь кому передавать?
Алекс Дубас: Всемирному пространству сети?
Юрий Метелкин: Хотите, у нас Лиля Брик читает сама стихотворение Владимира Маяковского? Это из раритета, например.
Мари Армас: Давайте послушаем.
Алекс Дубас: Откуда у вас эта запись?
Юрий Метелкин: Я даже не помню. Вы даже не представляете, какие у меня похождения. Из каких-то старых пленок, из каких-то передач. Может быть, из ЦДЛ. Это звук, который уже не для радио. Но все встречи в Центральном доме работников искусств, в Доме литераторов, которые сохранились, я взял, оцифровал, и все эти вечера, начиная с 30-х годов, они сейчас стоят на проекте audiopedia. Это энциклопедия звука. Если туда войти, там все проекты — «Старое радио», «Репортаж», «Свидетели», «Театрология», «Лекториум» — это все отдельные проекты звука, которые не могут пропасть. Представьте себе советское время, каждый клуб должен был писать служебную запись. Как бы что ни вышло. Придут соответствующие люди и спросят: «А что там Иван Иванович сказал на 32-й минуте против партии?» — «Он же ничего не говорил. Пожалуйста, запись». Я сообразил, где должны лежать эти служебки. Я пришел в ЦДЛ к Максимовой, говорю: «Давайте сделаем совместный проект. Весь ваш звук экспонируется именно от вашего имени. Денег не хватит вам это оцифровать. Но я это делаю бесплатно. Мне интересно, и вам интересно. Я делаю доступ, к вам люди пойдут. О вас узнает не только Москва и область, а весь мир, потому что у нас 70 стран мира, десятки и сотни тысяч слушателей».
Алекс Дубас: Давайте послушаем.
Лиля Брик читает стихотворение Маяковского
Мари Армас: Какой это год?
Юрий Метелкин: Стихотворение «Про это». Наверно, где-то 60-е годы.
Алекс Дубас: Хорошее качество записи.
Юрий Метелкин: Имя не вспомню. Фамилия — Одувакин, он вел записи в МГУ, после того как его выгнали из политических каких-то побуждений, потом его обратно потихонечку взяли и поставили ему задачу записывать знаменитых людей. Вот он записывал, но вот его внук пока со мной дружит, но еще ничего не дал. Если он меня слышит. Все сидят почему-то как на священных яйцах, а никак не понимают, что если мы это не поставим в интернет, считайте, что этого не существует.
Мари Армас: От слушателя Сергея Григорьева из Красноярска: «Юрий, то, что вы делаете, достойно ордена. Если и я узнаю что-либо про подобные записи, придумаю способ вам доставить. Много ли молодых людей у вас в команде?»
Юрий Метелкин: У меня есть Галина Зейналова — это певица, с которой я раньше работал в ансамбле, она теперь мне помогает. Одна из самых старейших. И эксперты, Дмитрий Фокин, Игорь Макаров, Роман Пантелюс Ряд экспертов, которые очень хорошо знают музыку от самых граммофонных времен до конца советского периода. Владимир Кульчицкий, который цифрует, да еще и спец по технике, потому как техника у нас старая, приходится чинить, человек потрясающе это делает и т.д. У нас человек 10 волонтеров, которые помогают оцифровывать. Кто-то занимается наполнением уже готового произведения. Вот у нас каждое произведение имеет собственную страничку, и мы ставим туда текст и фото, чтобы можно было не просто послушать, но и посмотреть и почитать. Потому как на тех же пластинках всегда было эссе какого-нибудь знаменитого человека. У нас есть радиожурналы — ленинградский детский 40-х годов «Колючка». Если набрать 60-е вы найдете очень много эфирных кусочков, порядка 800 радиоэфиров.
Мари Армас: Давайте послушаем нашу слушательницу. Добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Это Марина звонит.
Юрий Метелкин: А, Марина, привет. Это Марина из Гамбурга, человек незаменимый, которая ведет наш подкаст в фейсбуке.
Слушатель: Я хотела сделать дополнения к вашему выступлению. Вы упомянули передачи «С добрым утром», великолепные, без которых невозможно представить жизнь советского человека. И я хотела бы, чтобы в эфире прозвучало имя человека, который сидел и записывал эти передачи, и потом дарил их вам на «Старое радио».
Юрий Метелкин: Скажите.
Слушатель: Его зовут Павел Мосалев.
Юрий Метелкин: Большой привет Павлу Мосалеву. Если мне не изменяет память, Павел Мосалев у вас в общении в фейсбуке на проекте «Старое радио».
Мари Армас: Так что, вы знаете, к кому обращаться. Это я слушателям говорю. Герои подкастов звучат в эфире Серебряного Дождя.
Алекс Дубас: Ну да, а мой вопрос был вот о чем. Незнакомое для меня имя — Александр Веселовский. Что это за запись будет такая?
Юрий Метелкин: Это интересная история. Пару лет назад я был у мамы на дальней даче в Белоруссии, и ко мне зашел сосед под знаменитой фамилией Малевич, Борис Малевич, и принес картонку с пластинками. Говорит: «Что с этим можно сделать?» Я говорю: «Давай я тебе это оцифрую», как раз я занимался оцифровкой, у меня на дальней даче тоже есть оборудование. И я ему оцифровал пластинки. Послушал, дивный голос. И как вокалист в прошлом поинтересовался, кто такой. Не могу найти сведений. Выяснилось, что это вокалист, который начинал свою карьеру в Большом театре молодым человеком. В 1922 году он уже выехал из коммунистической России, и сразу же получил ангажементы на самых больших площадках Европы. Дальше пригласили его спеть в опере «Бориса Годунова» партию князя. И с той поры он 25 лет пел в Ла Скала.
Мари Армас: Давайте послушаем.
Поет Александр Веселовский
Юрий Метелкин: Выяснилось, что по всем тем несчастным статьям, одна на английском, одна на русском, все, что удалось найти, что ни одной пластиночки не сохранилось, и мы не знали, как звучит его голос. И я понял, что у меня в руках 100% раритетный экземпляр. Вернее, одна целая пластиночка, а вторую пластинку он сказал: «Какая-то была из этого альбомчика, я выбросил, она сломана пополам». Слава богу, что это деревенская помойка. Он привез мне эти две половиночки. Оказалось, что это еще две фонограммы. Я ее кое-как оживил и снял еще две фонограммы. Получилось, мы вернули почти через 80 лет вокалиста, о котором теперь многие знают. Мы его вернули из полного небытия.
Алекс Дубас: А это что за любопытный трек без автора? Директор фабрики игрушек.
Юрий Метелкин: Это какая-то запись со старых пленок. Корреспондент СМИ 60-х годов, Юрий Яковлев. В его архивах, которые мне передали дети, я нашел массу интересного, включая интервью со Шкловским на 38 минут. Но там была эта забавная запись, когда директор завода игрушек делает доклад. Давайте послушаем, невероятно любопытный документ.
Доклад директора завода игрушек
Алекс Дубас: Я как-то очень рад за Чехословакию, куда отправляются эшелоны с матрешками. Приятно, что утки не изменилось с тех пор.
Юрий Метелкин: Мы и наваляли неваляшек немереное количество.
Алекс Дубас: Почему не сохраняли эти программы — и КОАППы, и «Клуб знаменитых капитанов».
Юрий Метелкин: КОАППы сохраняли, и «Клуб знаменитых капитанов» сохраняли. Не сохранили ВХ — это все передачи текущего эфира. «Пионерская зорька», например. Считалось, что то, что создано в цеху, приглашались актеры и был сюжет литературного произведения, это как бы стоило хранить. А вот текущий эфир —это все через месяц стиралось. Приходил специальный человек с тележкой, и он видел — рапортичка кончилась, месяц прошел, вытаскивал ее, все завозилось в рубку, накрывалось колпаком и магнитным слоем за одну секунду 100 пленок очищались. А дальше они шли на улицу Горького в магазин Пионер, где фарцовщики ждали, это еще и бизнес был.
Алекс Дубас: А новости?
Юрий Метелкин: То же самое. Все новости, которые у нас есть в эфире на «Старом радио», это случайно не выключенный магнитофон.
Мари Армас: А новости тогда еще и заранее записывались.
Юрий Метелкин: Тогда — нет. Не было записного эфира тогда.
Мари Армас: С какого года стал записным?
Юрий Метелкин: Записывать могли и с 60-х. До этого не было никаких фиксаций, не было длинного звука. Единственный звук, который могли фиксировать до войны, это звуковая дорожка на кинопленке. Но это очень редкий и дорогой вариант. В основном, например часовая речь Ворошилова на 18 пластинках, 10 кг.
Алекс Дубас: Я смотрю из принесенных вами пластинок — «Дежурный по апрелю». Рыбников поет песни Окуджавы.
Юрий Метелкин: Да, это интересно. Это находка случилась 2013 году в архиве Театра Советской Армии. Я вдруг нашел пленку. Написано было: дома, Николай Рыбников. Оказалось, там 12 песен неведомого Рыбникова, которого мы знаем две-три песни по фильмам, который пел дома и хорошо играл на гитаре. Давайте послушаем.
Поет Николай Рыбников
Юрий Метелкин: Я бы хотел еще минуту посвятить, чтобы сказать нашим радиослушателям. Друзья, нам бесплатно сделали ребята из Ульяновска приложение для айпада, айфона, андройда. Вы найдете на гуглплей или в эпсторе приложение, оно тоже бесплатное. У нас некоммерческий проект. И вы можете слушать в любом вашем гаджете, если у вас более-менее сносный интернет, хотя бы по слабому потоку в 32 килобит. Там можно и плейлисты составить. Практически вся коллекция в вашем доступе.
Алекс Дубас: У меня есть, я слушаю.
Юрий Метелкин: Прекрасно! Это очень приятно. Так что ребятам из Ульяновска большой поклон, привет вам огромный, спасибо.
Алекс Дубас: Ты засыпаешь, и тебе хочется перед сном сказку. Включаешь и находишь, допустим, Ростислава Плятта, который тебе читает минут 30 рассказ Бунина.
Юрий Метелкин: Там есть таймер, который можно включить, он потом уснет. Давайте мы хоть песню поставим красивую…
Мари Армас: Не успеем, к сожалению.
Алекс Дубас: Спасибо, приходите еще. Юрий Метелкин — автор проекта Старое радио в эфире Серебряного дождя.
Юрий Метелкин: Спасибо.
Всю программу можно посмотреть на TVРадио
