«Восточная оконечность Тянь-Шаня имеет ширину всего 20 - 30 верст, но вершины хребтов местами поднимаются выше снеговой линии. С севера Тянь-Шань представляется огромной крутой стеной. Подножие северного склона занимают полупустыни и степи, затем появляются густые хвойные леса, которые одевают горы, выше - субальпийские и альпийские луга»… (Из отчёта Н.М. Пржевальского Русскому географическому обществу)
Программа создана при поддержке Русского географического общества
Известнейший русский путешественник и натуралист Николай Михайлович Пржевальский первоначально быть таковым вовсе не планировал, а видел свое будущее в военной карьере. Выходец из шляхетского рода, что отличился ратными подвигами еще на Ливонской войне, прошел первоначальную службу в Рязанском и Полоцком пехотных полках, получил офицерский чин, затем отучился в Николаевской академии Генштаба, по окончании отправился в Польшу, где после подавления мятежа преподавал историю и географию в училище.
За время пребывания в Варшаве у молодого офицера и проснулся искренний интерес к науке постижения Земли. Там им был составлен учебник географии, заслуживший полное одобрение со стороны специалистов. Пржевальский долго добивался перевода в Сибирь для изучения её необъятной природы. Наконец, в конце марта 1867 года Пржевальский прибывает в Иркутск, где работает в библиотеке Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества, изучая Уссурийский край и добиваясь долгожданной командировки по нему. 23 мая он пишет в Варшаву своему другу Илье Фатееву:
«Через три дня, то есть 26 мая, я еду на Амур, оттуда на реку Уссури, озеро Ханка и на берега Великого океана, к границам Кореи. Вообще экспедиция великолепная. Я рад до безумия! Главное, что я один и могу свободно располагать своим временем, местом и занятием. Да, на меня выпала завидная доля и трудная обязанность - исследовать местности, в большей части которых еще не ступала нога образованного европейца. Тем более что это будет первое мое заявление о себе учёному миру, следовательно, нужно поработать усердно».
«Касаемо снаряжения нашей экспедиции, то научное оборудование состояло всего-навсего из термометра, компаса и маршрутных карт. Не было даже барометра. Единственно, чего было вдоволь, - это дроби и пороху. Дроби мы взяли четыре пуда. И это было необходимо. Охота не только давала материал для зоологической коллекции, но и обеспечивала питание участников экспедиции». (Из отчёта Н.М. Пржевальского Русскому географическому обществу)
Уссурийская тайга произвела на Пржевальского незабываемое впечатление. В отличие от довольно однообразных сибирских флоры и фауны, разнообразие видов здесь было необычайное. Исследуя берега Уссури, Пржевальский знакомился также с жившими здесь казаками, написал специальную статью о бедственном их положении. Вскоре, преодолев почти полтысячи километров, путешественники прибыли в станицу Буссе, откуда по реке Сунгачив, они дошли до озера Ханка.
«Первое, что бросается в здешних местах в глаза - обширные заросли лотоса и исключительное обилие и разнообразие рыбы. Лотос орехоносный (по латыни - "нелюмбия") встречается в России в дельте Волги, в Закавказье и на Дальнем Востоке. Это водное растение - близкий родственник гвианской царственной виктории, разве только ей и уступает место по своей красоте. Чудно впечатление, производимое, в особенности в первый раз, озером, сплошь покрытым этими цветами. Огромные (более аршина в диаметре) круглые кожистые листья, немного приподнятые над водою, совершенно закрывают ее своею яркой зеленью, а над ними высятся на толстых стеблях сотни розовых цветов, из которых иные имеют шесть вершков в диаметре своих развёрнутых лепестков». (Из отчёта Н.М. Пржевальского Русскому географическому обществу)
Три летних месяца 1869-го года Николай Михайлович посвятил изучению долин рек, впадающих в озеро с юга и запада отысканию южных путей сообщения, как водных, так и сухопутных. Переплыв на пароходе озеро, Пржевальский 7 августа вновь очутился у истока Сунгачи, откуда начинал свои исследования. На следующий день он должен был ехать на Уссури, спуститься к Амуру и затем к Иркутску, домой. Экзамен на путешественника был сдан. В начале октября Пржевальский прибывает в Иркутск, где получает приказ о переводе в Генеральный штаб. 29 октября он делает сообщение на заседании Сибирского отделения Географического общества о своих исследованиях, и многочисленные слушатели высоко оценивают вклад молодого учёного в изучение нового края. Сразу после отчёта о путешествии Пржевальский представил в Географическое общество предложение об экспедиции в Центральную Азию. Его энергично поддержал русский географ и известный общественный деятель Пётр Петрович Семенов-Тян-Шанский. Совет Общества одобрил проект экспедиции и обратился в Военное министерство с просьбой о командировании Пржевальского в Северный Китай на три года и о соответствующем снаряжении экспедиции. Министерство отзывается на просьбу Географического общества и назначает в помощники Пржевальскому одного из его бывших учеников, подпоручика Михаила Александровича Пыльцова, - человека, соответствовавшего требованиям экспедиционной работы.
«Однако средства на нашу экспедицию были выделены очень скудные. Вместе с Петром Петровичем мы составили составлен подробный план, согласно которому наметили провести комплексное изучение природы Монголии, Ордос и Ганьсу, что на севере Китая и крайне надеялись дойти до Тибета. Нельзя сказать, что до нас здесь никто не бывал. Но среди купцов и дипломатов, кои были в основном количестве, не было натуралистов. Даже немец Фридрих Рихтгофен, много сделавший для изучения геологии Китая, не доходил в Центральную Азию». (Из отчёта Н.М. Пржевальского Русскому географическому обществу)
В начале ноября 1870 г., проехав всю Сибирь на почтовых лошадях, Пржевальский и Пыльцов прибыли в забайкальский город Кяхту, через который велась торговля России с Китаем. Отсюда, взяв казака-бурята в качестве переводчика с монгольского, наняв верблюдов и телегу, путешественники отправились в свою первую зарубежную экспедицию. Она получила название Монгольской, так как большая часть пути, в особенности на первом и последнем этапах, проходила по землям, населённым монголами.
Преодолев за неделю трёхсоткилометровый путь от Кяхты до главного города Монголии - Урги (ныне Улан-Батор). В своих записях Николай Михайлович отмечал, что природа Кяхтой и Ургой очень сходна с Забайкальем: средневысотные горы, обилие лесов и вод, те же превосходные луга на пологих склонах. Южнее Урги путешественники вступили в восточную часть пустыни Гоби, так называемую Монгольскую Гоби.
«Здесь Гоби не столь бесплодна, как в своей центральной и западной частях. Растительность имеет скорее полупустынный характер, монголы пасут отары овец. Но даже тут она производит совершенно безотрадное впечатление своим однообразием и неприветливостью. Поверхность пустыни преимущественно волнистая, покрыта крупнозернистым гравием и мелкой галькой, местами полосами желтого сыпучего песка. Деревьев и кустарников здесь нет, растет лишь редкая трава. Из птиц мы встречали лишь воронов, быстрокрылых пустынников и многочисленных монгольских жаворонков, подражающих пению различных птиц. Кстати, вороны в Монголии смелы и даже "нахальны". Они воруют у путешественников пищу, расклёвывают горбы у наших верблюдов». (Из отчёта Н.М. Пржевальского Русскому географическому обществу)
Первый этап экспедиции продлился почти полгода. В полевых условиях, путешественники ознакомились с природой восточной части Монголии и Северо-Восточного Китая и, главное, освоились с непривычной обстановкой, выработав приёмы работы в малозаселённой и иноязычной стране. В начале мая 1871 г., переформировав отряд, Пржевальский выступил в новый поход. На этот раз он отправился в еще не известные науке края - в Ордос, к изгибу реки Хуанхэ. Караван состоял из восьми верблюдов, двух лошадей и собаки Фауст. Пржевальский с Пыльцовым ехали на лошадях, казаки - на верблюдах. Экспедиция пошла на запад, по холмам, а затем вдоль северного подножия гор Иншань.
Не имея проводника, экспедиция двигалась, следуя советам местных жителей. Большие сложности пришлось испытать из-за незнания китайского языка и подозрительности местных. После войн Китая с Францией и Англией здешние жители с большой осторожностью относились ко всем чужеземцам.
«Порядок наших вьючных хождений всегда был один и тот же. Мы с товарищем ехали впереди своего каравана, делали съемку, собирали растения или стреляли попадавшихся птиц; вьючные же верблюды, привязанные за бурундуки один к другому, управлялись казаками. Один из них ехал впереди, вёл в поводу первого верблюда, а другой казак вместе с проводником-монголом, если таковой был у нас, замыкали шествие. Так идешь, бывало, часа два, три по утренней прохладе; наконец солнце поднимается высоко и начинает жечь невыносимо. Раскаленная почва пустыни дышит жаром, как из печи. Становится очень тяжело: голова болит и кружится, пот ручьём льёт с лица и со всего тела, чувствуешь полное расслабление и сильную усталость». (Из отчёта Н.М. Пржевальского Русскому географическому обществу)
К середине июня путешественники достигли города Баотоу, близ которого переправились на плоскодонных баркасах через Хуанхэ, и вступили в Ордос – большое пустынное плато Центральной Азии, издавна считавшееся прародиной тюрков. Шёл первый год долгой трёхлетней экспедиции Пржевальского…
Продолжение - во второй части.
* * *
В программе использованы подлинные архивные очерки и Труды экспедиций Русского географического общества
Программа создана при поддержке Русского географического общества
