В Новый год хочется праздника, хочется волшебства. Но настоящих волшебников у нас в общем-то немного. Один из них – легендарный клоун Вячеслав Полунин – человек, который создаёт свой собственный настоящий, восхитительный мир. Алекс Дубас видел его «Снежное шоу» в Париже, в Москве, а теперь в Нью-Йорке. Алекс прилетел в, наверное, самый рождественский город, чтобы встретиться с Вячеславом Полуниным. Он пообещал дать интервью, как он сам подчеркнул, своей любимой радиостанции. Поговорили с ним о жизни, о счастье, о любви, о новогодних чудесах.
Привет, друзья! Это Алекс Дубас из Нью-Йорка. Прямо сейчас я нахожусь на Бродвее и сижу в гримерке, это называется грим рум. В гримерке театра, где в данный момент идет «Снежное шоу». Сейчас идет знаменитый номер из снежного шоу «Асисяй». Здесь украшена елочка, на ней висит щелкунчик, олень Рудольф, Дед Мороз, какие-то птички. На стене в гримерке расклеены три фотографии, лежат три чизкейка, чай. Я готовлюсь к встрече, к интервью со Славой Полуниным. Итак, сегодня я в гостях у артиста, признанного одним из лучших клоунов планеты. Это основатель театра лицедеев, в котором созданы спектакли, ставшие классикой клоунады: «Из жизни насекомых», Асисяй, «Блюм-блюм-блюм комарики». Создатель знаменитого «Снежного шоу», которое за 20 лет побывало с триумфом во всех странах. Актер, мим, режиссер Слава Полунин. И вот в ожидании того, как закончится спектакль, и мы встретимся со Славой, я читаю подборку рецензий гастролей Американских изданий. Дело в том, что шоу идет в Нью-Йорке на Бродвее, это перекресток 43 улицы Бродвея, уже полтора месяца, с 11 ноября. Поэтому рецензии такие, например, Нью-Йоркер: «Вернувшись в Нью-Йорк после одиннадцатилетнего перерыва, этот любимый зрителями спектакль, созданный русским клоуном-виртуозом, Славой Полуниным, несет на Бродвей элемент анархии, который редко можно увидеть с тех пор, как братья Маркс перешли в кино». Или вот, например, рецензия проекта Нью-Йоркский театральный гид и автор рецензии девушка Холли Хармс. Она ставит пять звезд «Снежному шоу» Славы Полунина и пишет: «Понимаете, тут такое дело, Слава Полунин снова в Нью-Йорке и вы просто обязаны это увидеть. Совершенно необходимо, чтобы в списке спектаклей, которые вы собираетесь посмотреть в праздники, на первом месте было «Снежное шоу». Оно напомнит вам о красоте нашего мира, о простых проявлениях любви и доброты. Этот спектакль совершенное воплощение эмпатии, душевной чувствительности и детской восторженности». Вот у такого человека, у такого сказочника сейчас, в канун рождества, я в гостях.
Алекс Дубас: Я только что был в Вашей гримерке, Слава. И девушка, Ваша помощница, предложила мне чизкейк и сказала: «это штрафное от зеленых». Что это значит?
Вячеслав Полунин: Это значит, что у нас есть фантастические инструменты, для того, чтобы другим способом решать вопросы, которые обычно превращаются в проблемы. У нас никто никогда никого не ругает. Добиваемся результата очень просто: если кто-то пришел позже, чем за полчаса до спектакля, он в следующий раз приносит чизкейк. Поэтому у нас всегда полно чизкейков, и все довольны! Кто-то идет, опаздывает – «О, чизкейк идет!» Еще у нас всегда на один костюм меньше, чем на количество артистов. Поэтому последний артист никогда не выходит на сцену. От него зависит, хочет он выходить или не хочет. Все решается без разговоров, простыми способами.
Алекс Дубас: Слушайте, тогда вопрос к дисциплине, потому что там было три чизкейка.
Вячеслав Полунин: Значит, нет вообще никакой проблемы. У нас на каждую роль по пять человек. Все играют, знают все роли. Поэтому нам все равно, если кто-то замешкался, то выйдет другой.
Алекс Дубас: Красивая елка очень в гримерке.
Вячеслав Полунин: Да, там такие игрушки фантастические из моей коллекции. У меня десяток коллекций разных. Я продолжаю играть, я ребенок в свои годы и у меня огромное количество игрушек. И спектакль мой – это тоже моя игрушка.
Алекс Дубас: И там висят фотографии мужчины с очень выразительным лицом на желтом фоне. Он на фоне Стоунхенджа. И лицо очень красивое. Я понимаю, что висит он там не просто так. Расскажите о нем.
Вячеслав Полунин: Каждый раз мы свои спектакли кому-то посвящаем. В данный момент мы приехали в Нью-Йорк, где жил один из наших любимых друзей. Тут мы играли тысячу спектаклей. Помогал артистам каждый день со своей ролью, развивать ее и т.д. и т.п. Это удивительный режиссер Черниховский и вы могли бы его знать по телевизионной передаче «Вокруг смеха».
Алекс Дубас: Да, конечно.
Вячеслав Полунин: Он был режиссером этой передачи. Когда эта передача кончилась, мы его забрали к себе, и он помогал нашему спектаклю в радостном состоянии все время. Хотя мы уже 25 лет играем этот спектакль. У меня правда другие 40 спектаклей есть. 25 лет играет на сцене, а ощущение, что он только вчера родился. Просто мы с ним все время ищем способы, чизкейки и другие, для того, чтобы он был живой.
Алекс Дубас: Он ушел.
Вячеслав Полунин: Он ушел, и мы эти детские спектакли посвящаем ему. Вместе с его женой праздники сейчас устраиваем. Вот сейчас мы поедем в Прагу, там Боречка Хиддер, один из лучших клоунов в Чехии, в нашем спектакле работает. Те спектакли будут посвящены Боре, и его дочка выйдет на сцену. У нас жизнь наших друзей продолжается независимо от того, где он находится, когда и в какое время.
Алекс Дубас: Как это здорово, что Вы посвятили эти спектакли другу своему и то, что там висят его портреты. Я прочел, что ребенок задает, с 3 до 5 лет, около 4 тысяч вопросов. И в начале, когда он начинает задавать, это вопросы про то, почему дом называется домом, почему небо голубое. А, ближе к 6 годам, вопросы уже усложняются: «Мам, пап, что такое мораль? Мам, пап, что такое смерть?» И, поскольку Вы заговорили о вашем друге, который ушел и, поскольку, Вячеслав Иванович, Вы про то, чтобы культивировать в себе ребенка, как объяснить самому себе как ребенку, что такое смерть?
Вячеслав Полунин: Ой, не знаю. Хорошо, что мои дети мне не задавали этот вопрос и где-то, наверное, они узнали ответ на этот вопрос в другом месте, но я бы был в тупике, я бы не знал, что сказать. Когда я стал постарше, как сейчас, я как бы с этим познакомился, сжился и для меня этот вопрос достаточно простой. Здесь или там, мы продолжаем существовать другим способом. Для ребенка это, конечно, такой фантастический вопрос. Наверное, нужен супер-психолог или философ, который сможет найти правильный ответ для ребенка. Я не берусь.
Алекс Дубас: Я очень мало перед каким интервью волнуюсь. В отеле в отельный блокнотик, я себе записал вопросы и несколько цитат, которые я хотел с Вами обсудить. Но, как-то мы так сразу серьезную ноту взяли. Слушателям объясню, что пока вас ждал, девушка меня вывела, проводила, мы погуляли, а я не знал, кто она такая. А оказалось, это чудесная, удивительная поэтесса Вера Павловна. Она меня завела в гримерку, а там ее супруг, он клоун. А там, Георгий Делеев. Какие прекрасные люди вокруг Вас здесь.
Вячеслав Полунин: У нас всегда огромная сложность здесь, все мои друзья, конечно, хотят участвовать во всех моих проектах. И поэтому я заранее всем сообщаю, где мои проекты и потом мы под каждый проект подбираем специальную команду. Для Испании нужны страстные, для Англии нужны абсурдные, для Франции нужны поэтичные. Я выбирал среди тех, кто хочет участвовать, подбирал команду, чтобы именно в этом месте идеально совпасть со зрителем.
Алекс Дубас: Я видел Ваше шоу во Франции, как раз в Париже. И расскажите, чем отличаются эти зрители, зрители Нью-Йорка?
Вячеслав Полунин: Вообще совсем другие. Другая планета. Во-первых, есть в каждой стране плюсы и минусы. Например, Франция, имеющая театральные корни много веков – это одно. Америка настолько молодая, что у нее история это пару веков – ребенок, и у детства свои плюсы. Поэтому мы к Америке подходим, как к ребенку: надо больше праздника, общения. Однажды я приехал в Канаду, выступаю, выхожу на сцену. Что такое? После первого звонка, забегаю, спрашиваю, «Что там в зале?» Все головы белые. Тысяча человек с белыми волосами. Оказывается, это для бабушек спектакль. По четвергам собирается клуб специальный. Я-то думаю, как же я буду выступать? Схватился за голову, надо быстро-быстро найти решение. Стою-стою и мне раз, в голову попала мысль. Я должен это сыграть для своей бабушки и меня отпустило. Я же знаю, как сыграть для моей бабушки. Какие вещи подчеркнуть, какие отодвинуть. И тут выхожу в зал и играю для своей бабушки. И также для любой страны: приходишь, и разбираемся, кому играем философам или детям и т.д. И ты настраиваешься и начинаешь в этой манере говорить то же самое, только другим способом. Поэтому к каждому зрителю нужно найти свой подход.
Алекс Дубас: Усложним задачу. Если это международный фестиваль? Публика из разных стран собралась?
Вячеслав Полнунин: Самый тяжелый спектакль, который у меня был, наверное, два. Один – для пожарников, второй – для клоунов. Для клоунов была мировая конференция знаменитых клоунов. Мы выбирали между собой лидеров, кто наиболее успешный, чего-то там добился и т. д. И мы ушли под полную тишину. Ни аплодисментов, ничего. И я тихонечко собрал реквизиты – и домой, и забыли это все. Вдруг через время приходит посылка, и мы открываем – первый приз. Это в Барселоне было. Они не реагировали, они хотели понять, как мы это делаем. Потому что то, что мы делаем, это другая дорога в клоунаде. Мы вроде и не клоуны, мы какие-то странные существа. Мы не развлекаем никого, мы развлекаем сами себя. Мы, как играющие инопланетяне. Поэтому вот пример – эта ситуация, надо было как-то ухитриться.
Алекс Дубас: Господи, как я хочу не забыть это. И, как сравнивать Америку с ребенком и про международную конференцию клоунов, надо не забыть. Я сегодня, Вячеслав Иванович, услышал такой афоризм, но он был о политике, но мне сам афоризм понравился. Он звучит так: «Страшно не то, что мы взрослые, страшно то, что взрослые это мы».
Вячеслав Полунин: Страшно не то, что женщина говорит «я бабушка», а страшно спать с дедушкой.
Алекс Дубас: Примерно про это, но по большому счету, это же про то, что мы – взрослые и мы управляем, как мы думаем, миром. Ну, кто-то же действительно, с ядерным чемоданчиком ходит, кто-то разруливает политику на ближнем востоке. Нам нужно отвечать детям на вопрос, почему небо голубое и что такое мораль. Страшно, что взрослые мы, от нас зависит это будущее. Мне кажется, что это довольно глубокая мысль.
Вячеслав Полунин: Да, но я как-то так взял и в кусты ушел. Взял и решил, что я ребенок и ответственность всю с себя снял. Я играю и, наверное, я где-то там оказался в таком месте, где одновременно ответственность полностью снята и в то же время… Вот, когда, ответственность снята, ты можешь меняться. Потому что, когда ты все это нацепил, ответственность, как села тебе на плечи и ты брови насупил, серьезный вид сделал и пытаешься найти решения непростые, тогда начинает это все усложняться. А когда ты играешь с миром, и он играет в ответ, и на этой радостной ноте рождаются вещи, они приходят сами собой, даже не надо выковыривать.
Алекс Дубас: А как Вы думаете, это универсальный рецепт?
Вячеслав Полунин: Боюсь, что для меня он помогает всегда и во всем. Если ты играешь с этим миром, он поворачивается к тебе другой стороной. Когда клоун выходит в зал, и ребята спрашивают, что делать, а что не делать. Первое, нужно добиться того, чтобы в тебя влюбились, чтобы тебя приняли, как ребенка. Когда тебя полюбят, как ребенка, то ты можешь делать все, что хочешь, ты все равно не ошибешься. Чтобы ты ни сделал, тебе простят. Поэтому первое, что нужно сделать, это заслужить любовь, а остальное придет само.
Алекс Дубас: Это правда, очень удобная позиция.
Вячеслав Полунин: Идеальная формула счастья. Я получаю счастье только тогда, когда все вокруг счастливы. Ты добиваешься счастья вокруг себя и становишься счастливым. И все в гармонии находится – ты ни у кого не отнимаешь, ты всем отдаешь.
Алекс Дубас: Я тоже про счастье, Вячеслав Иванович. Я Вам дарю книжку «Моменты счастья». Нам с Вами нужно что-то ответить Тарковскому. Он сказал: «Счастье это слишком ничтожная цель для художника». Я подумал, у художника должна быть какая-то другая цель. Я не знаю, что это, поиск любви, вечности, Бога.
Вячеслав Полунин: Я думаю, что сколько художников, столько и дорог. Каждый выбирает себе свою дорогу и по ней идет. Один выбрал – такую, а другой – сякую. Один хочет быть мучеником, и этим путем он достигает каких-то важных вещей. А другой захотел быть счастливым и достигает этим. Наверное, самое главное – это по-настоящему отдаться своему предназначению, понять его и идти за своей птицей.
Алекс Дубас: И, в общем-то, все эти дороги, они вполне себе равнозначны.
Вячеслав Полунин: Да, каждый просто должен быть в гармонии с самим собой. Это главное.
Алекс Дубас: И вот интересно, когда творцы идут по этим своим дорогам выбранным, у кого-то – это философия, у кого-то – счастье, у кого-то – поиск Бога. У них есть, интересно, шанс, когда-нибудь пересечься?
Вячеслав Полунин: Очень смешно. Вот мы делали спектакль Диаболо. Диаболо это такая игрушка. Мистическое начало. Я пригласил моего любимого режиссера Гиллиама, написать сценарий. И вот мы с ним несколько месяцев туда-сюда, потом приехали в Израиль и начали играть там премьеру. И он в ужасе, каждый день в ужасе. Мы садимся и часами пытаемся понять, что делает он, что делаю я и так далее. И в конце-то мы поняли, значит там, где мы начинаем что-то делать, вот мы разложили что-то, и у нас вот здесь получилось, вот здесь не получилось. Начинаем искать решение, мучаемся. А я наоборот, интересуюсь, что не получилось. Вот здесь интересно и вот здесь, ну вот тут немного не получилось. Я рад, у меня три штуки получились – это замечательно, и я потом расширяю эти места. Мы делаем одно и то же, я просто обращаю внимание, где гармония и красота и этим любуюсь и от этого разбираюсь дальше. Мы приходим к одному и тому же, только он приходит через мучения, а я через праздник. И вот мы рядом, находимся в одном месте. Он в ужасе, что все, мы ничего не сделали, провал, это плохо. Это просто путь, его путь.
Алекс Дубас: Успели посмотреть его последний фильм Дон Кихот?
Вячеслав Полунин: Я боюсь его смотреть.
Алекс Дубас: О, Господи, он же его лет 20 снимал.
Вячеслав Полунин: Он много раз подходил с разных сторон.
Алекс Дубас: С Адамом Драйвером, это вот замечательный актер, это наслаждение каждым кадром. И это великий режиссер.
Вячеслав Полунин: Конечно, это просто великая личность, чтобы он ни сделал.
Алекс Дубас: Чему Вы у него научились?
Вячеслав Полунин: Все время хихикать, он всегда разговаривает и хихикает. И вот он, чтобы он ни рассказывал, даже про мучения свои, постоянно подхихикивает. Вот это его настроение от него разливается, и люди к нему притягиваются. Даже если он в напряжении, в озлобленности, его подхихикивания…Он просто к жизни относится «ну да, ну бывает и так».
Алекс Дубас: Если я его когда-нибудь встречу, я спрошу, чему он научился у Вас. Кто еще важен для Вас из наших современников?
Вячеслав Полунин: Все. У меня учителей – миллион. То есть я сначала одного выбрал, потом второго, третьего, пятого. И если писать на этих стенках, то места не останется. Потому что у меня каждый период – это влюбленность в какую-то личность творческую и попытки понять, как это происходит и так далее и так далее. Был период: Чаплин, Марсель Марсо, Енгибаров, потом какой-то период авангардистов, типа Арто, Гротовский или период таких вершин: Пина Бауш, Роберт Уилсон и так далее. Вот сейчас у меня период – это мои внучки и дети. Это самые наивелкие учителя теперь. И я теперь за ними слежу: как они подходят к проблеме, как они быстро меняют свои настроения, как они увлекаются какими-то вещами. Просто это кладезь.
Алекс Дубас: Прекрасно, но они уже задают Вам вопросы?
Вячеслав Полунин: Нет, я как-то стараюсь обходить, безответственно как-то, чтобы на мне ничего не висело.
Алекс Дубас: А что дедушка-то? Ну, дедушка всегда избегал…
Вячеслав Полунин: Со сложным вопросом – к бабушке. Воспитание детей все равно на Ленке. Она вот какие-то неожиданные всегда находит решения. Я только могу баловаться вместе с ними за столом и получать оплеухи.
Алекс Дубас: А я слышал такую мысль, в общем, самый главный бестселлер сейчас книжный науч-поп «Homo Deus. Краткая история будущего» израильского антрополога. Это переведено на все языки, и он пытается размышлять, чему же учить детей. И он говорит «забудьте про школьные программы, потому что это не будет иметь смысла процентов 75 из того, что преподают». Главное – научиться принимать новые вызовы, потому что время ускоряется. Я не знаю, Вы из «Снежного шоу», замечаете это или нет. То, что ты начинаешь, через два года уже неважно и не актуально, и тебе нужно принимать новые вызовы. Сейчас ты пчеловод, завтра ты фигурист, послезавтра ты клоун. И он говорит, что детей нужно учить этому. Что Вы думаете по этому поводу?
Вячеслав Полунин: По поводу скорости: первое, что я делаю в спектакле «Снежное шоу», можно заметить, в первые пять минут я замедляю публику. Я сажаю их на ритм медитации. И вся первая сцена сделана только для того, чтобы через ритм шагов этих персонажей, люди перестали «а? что? где?»…Спокойствие, человеческий ритм, ритмы сердца, ритмы дыхания, чтобы они пришли к совершенно иным принципам внимания ко всему окружающему.
Алекс Дубас: В Эстонии, в Талине в этот момент раздались аплодисменты.
Вячеслав Полунин: Может быть! И, например, когда мы делаем школы у себя на Мельнице (1), у нас есть школы, даже не знаю, как она называется, в общем-то название не нашли еще. Там мы учим людей просто заново жить, воспринимать мир: как проснуться, как вздохнуть, как шагнуть, как накрыть стол, как выпить стакан чая. Это заново возвращение к тому, как природа тебя воспроизвела, и как ты убежал от этого куда-то в штампованные системы. Поэтому это и есть то главное, чему в этой школе мы пытаемся учить. Вот то, что по поводу ускорения. Я заметил, что я примерно на 25 лет опережаю то, что происходит с обществом. Я знаю: через 25 лет люди придут к тому, что я сейчас знаю. И я все время в спектаклях своих делаю какие-то вещи, например, в «Снежном шоу» мы сделали динамические декорации и сделали то, что сейчас называется, когда люди участвуют в произведении искусства…
(1) Желтая Мельница – творческая лаборатория Вячеслава Полунина (прим. ред.)
Алекс Дубас: Иммерсивность.
Вячеслав Полунин: Вот-вот! 25 лет назад мы специально весь этот спектакль построили на этом принципе. Мы поняли, что мир движется в эту сторону, что людям все меньше требуется смотреть на что-то, больше хочется участвовать в творении. Мы начали эти вещи примерно 25 лет назад, опередив развитие общественного сознания.
Алекс Дубас: Если Вы 25 лет назад знали, что будет сейчас, то что будет в будущем? Расскажите нам.
Вячеслав Полунин: Я не рассказываю то, что будет, я делаю так, как будет в будущем. Вот можете приехать на Мельницу, и Вы будете находиться в будущем. То есть с Вами будут происходить те вещи, которые через 25 лет будут происходить со всеми в этом обществе.
Алекс Дубас: Я был на Мельнице, и если у нас будет такое будущее, как сейчас на Мельнице, пусть так и будет! Если бы у нас были бокалы, я бы поднял за это.
Вячеслав Полунин: Это лаборатория, где мы исследуем, каким путем через 25 лет люди будут жить, выясняем принципы, делаем эти действа и так далее. То есть мы просто разрабатываем те формулы существования человека, которые вот-вот приближаются.
Алекс Дубас: Колумнист журнала Нью-Йоркер сделал интересное наблюдение, мне это не приходило в голову, оно на противопоставлениях. Цитирую: «Быть может, этот спектакль лучше всего рассматривать как исследование парадокса. Одновременно нежное и отталкивающее. Меланхоличное и разгульное…» Я, правда, не очень понимаю, что он там отталкивающего разглядел. «Разворачивающееся по оси от вращения от точки минимализма, в котором такое отчаяние оставленности как что угодно из «В ожидании Годо»». Очень интересная, умная, конечно, статья. Он угадал Вас?
Вячеслав Полунин: Он увидел как бы корни, откуда все идет. Я же прикрываю все. Я для публики не открываю все вещи, на которых держится спектакль. То есть в нем условно 5-10 уровней. И кто-то, кто прошел один уровень, переходит ко второму, потом к третьему и раскапывает эти спрятанные штучки. Он просто сразу капнул туда, на каких базисах держится эта формула, которую мы потом для публики преподносим в игровой манере.
Алекс Дубас: Вот этот критик, он какой уровень раскрыл?
Вячеслав Полунин: Ну уже практически восьмой. Просто там начинается дальше метафизика, там дальше еще не заметил, еще рано.
Алекс Дубас: Когда к Вам зрители подходят и говорят «Вы разбудили во мне ребенка. Я вспомнил детство, спасибо Вам!»
Вячеслав Полунин: Это первый уровень – игра.
Алекс Дубас: Это первый? Тогда я сейчас на нем.
Вячеслав Полунин: Это хорошо, этот уровень находится, как это называется, в интуитивной формуле. Дальше начинается голова. Я не люблю голову, я люблю эмоции, я люблю чувственность. И для меня нахождение человека в первом уровне – это идеальное состояние.
Алекс Дубас: Практически все журналисты, кто с Вами встречается, а я готовился к интервью, цитируют Феллини, зная вашу любовь к маэстро. А мне вот такая вспомнилась его, даже не история, а размышление, где он рассуждает о том, что лучшие фильмы, вообще лучшие произведения, снимаются в голове. Там звучит идеальная мелодия, там прекрасно играют артисты, может быть, этих артистов уже нет на земле, но они там чудесно играют. Все эти мизансцены, декорации. А когда все это происходит через съемочную площадку, через 60 людей, декораторов, артистов, и вот получается всего 20 процентов из того прекрасного фильма, что ты уже снял в голове. И вот он размышляет, стоит ли вообще его снимать, если фильм уже готов. Что Вы думаете по тому поводу.
Вячеслав Полунин: Феллини – это вопрос одни. Идеи – это вопрос два. Значит, вопрос два. У меня очень много полок, заполненных сценариями, они просто там лежат. Когда-то я считал, что нужно обязательно добиваться того и так далее. Но с какого-то момента, я понял, нужно просто положить и ждать. У каждого сценария свое время. И кто-то приходит и говорит, слушайте, вот, пожалуйста, я это приготовил 20 лет назад, это то, что сейчас Вам нужно. Какие-то вещи не обязательно снимать, все удалось, ты уже все получил. Поэтому, можно конечно добавить, встретиться со зрителями. Но все равно, вот это счастье появления вещей, которые вдруг начинают жить уже без тебя. Вот, например, спектакль Снежный, он живет уже без меня. Он сам говорит, каким он должен стать, что с ним нужно сделать. Он разворачивает и требует от меня, чтобы сегодня я сделал его темным, а завтра светлым, чтобы сегодня ввел там, вначале было всего два человека на сцене, а сейчас уже десять и так далее. Потому вещь, тобой рожденная становится живой и начинает диктовать тебе свои условия.
А по поводу Феллини, у него сейчас, по-моему, 100-летие. Тонино писал практически все сценарии для Феллини. Его жена попросила меня помочь ей организовать праздник, она сейчас живет рядом с Римини. И мы выделили специально неделю, по итальянскому туру, мы останавливаем наш тур и едем специально в Римини, чтобы сыграть этот праздничный спектакль. Я еще пригласил…Ленка (2), с кем мы делаем «Снежную Симфонию?»
(2) Елена Ушакова – жена Вячеслава Полунина (прим. ред.)
Елена Ушакова: С Гидоном Кремером
Вячеслав Полунин: С Гидоном Кремером мы сделали специальный спектакль, где клоуны и музыканты – одно цельное, перемешанное, уже не поймешь, кто клоун, кто музыкант. И Гидон играет на своей скрипочке, фантастически просто и весь спектакль посажена удивительная бабочка на кончике его смычка, трепещет. Удивительно, это самый любимый мой кусок. И все клоуны ходят на цыпочках, боясь помешать музыке, настолько она прекрасна. И вот мы этот спектакль специально готовим и соединяем его еще с текстами Тонино, с кусками фильма Феллини и едем туда в Римини. И, наверное, этот же спектакль будет показан и в Москве. Я ни разу с Феллини не встретился, зато мой друг Жан Эдвердс, великий сумасшедший анархист и дурак номер 1 в мире, мою кассету отвез Феллини, и Феллини посмотрел и сказал: «Я думал, что надо похоронить клоунов, но вот эта пленка говорит о том, что нужно срочно их выкапывать обратно». И поэтому я очень рад, что он все-таки видел мои спектакли, хотя бы через видео.
Алекс Дубас: Феллини 100, а вам 70.
Вячеслав Полунин: Ну да, мы рядышком.
Алекс Дубас: По этому поводу, я знаю, в Москве будут большие праздники.
Вячеслав Полунин: Да, предполагается. Мы уже затеяли, сценарий сделали и готовим этот спектакль большой, посмотрим, что из этого получится.
Алекс Дубас: Только ли спектакль? Почему-то мне кажется, что этим не ограничится.
Вячеслав Полунин: А, ты про меня, а думал про Феллини. Вон видишь там такая зя, козявка такая, зяблик.
Алекс Дубас: На зеркале наклеен листик А4 и воздушные замки Полунина Славы Зя. Вот такая вот надпись.
Вячеслав Полунин: Так называется этот проект. Какое-то время назад, лет 20 или лет 40 назад я сказал, что я больше не делаю мегапроектов, но это опять мегапроект. «Караван мира», который длился 7 месяцев и объезжал 60 театров или театральная олимпиада, которая насчитывала 300 театров – это самые такие размашистые поступки в жизни были и поэтому мы снова возвращаемся к этому месту. И снова получается в Москве 3 месяца: май, июнь, июль. Большинство, почти все мои любимые проекты, а их у меня было 120, будут показаны в Москве, в течение этого лета. И можно будет в них участвовать, это круглосуточный клуб, где пикники, спектакли, конгрессы дураков и так далее, все мои друзья и партнеры со всего мира будут приезжать, каждый в свой период. Так что Музей Москвы, мы берем кусок Мельницы и закрываем весь двор Музея Москвы, накрываем зеленой травой и деревьями, реку делаем, ноги в воду можно будет опускать и ловить белых рыб. И вот сегодня мы обсуждали, какие белые кони с белыми крыльями должны там ходить по этому саду и так далее. Вот чем мы сейчас занимаемся.
Алекс Дубас: Вот я и хотел сказать, что Москва превратится в филиал Желтой Мельницы.
Вячеслав Полунин: Вот этот вот местечко, я думаю, обязательно стоит посетить, потому что там будет много чудес.
Алекс Дубас: Итак, Слава Полунин, лето, Москва, мы приглашаем.
Вячеслав Полунин: Да, май, июнь, июль, музей Москвы.
Алекс Дубас: Вот нас праздник ожидает. Я такую вашу красивую фотографию увидел с Burning Man, где вы идете против песчаной бури. Вам понравилось там? Что вы там делали?
Вячеслав Полунин: Даже не знаю. Родственники. Это мои родственники. У нас много в веках всяких комедиантов, арлекинов, пьеро и так далее. Вот Burning Man – сегодняшний наш родственник. Мы даже два года назад делали, я еще занимаюсь Мировым Культурным Форумом в Питере, каждый год в ноябре. Я отвечаю за направление «Цирк и уличный театр», и мы собираем всех великих лидеров то одного направления, то другого, всех, кто занимается современным карнавалом. И Burning Man – это один из лидеров современного карнавала и мы их, конечно, всех притащили и в нашу академию дураков и так далее. И поэтому, Burning Man – это так же, как у нас на Мельнице, те же принципы практически. Первое, мы никого не развлекаем, мы не артисты, которые перед вами выступают, а мы провокаторы вашего творчества. И к нам люди приезжают для того, чтобы открыть себя и творить самим. Например, вот только что, я делал большой проект очень красивый, который назывался, не помню уже точно, но что-то связанное со свадьбой. Мы сделали 800 свадеб за 2 дня. Весь мир к нам прилетел на Мельницу, кто хотел жениться. Мы даже сделали фильм, так что можно будет посмотреть эту историю. Burning Man каждый творческий сумасшедший человек должен посетить. Там туристов нет, потому что там так тяжело, 50 градусов днем, 10 ночью и все время песчаные бури – это для того, чтобы туристы туда не ездили. Остались только сумасшедшие и творческие люди. Поэтому собирается тысяч сто сумасшедших и творческих людей и начинают вытворять. Заполняют всю пустыню великолепными креативными идеями, объектами, песнями, танцами, спектаклями.
Алекс Дубас: Вернемся к теме счастья. У меня есть приятель, он живет в Грузии и он актер Гоги Хабарадзе. Он озвучивал Библию на грузинском, записывал очень-очень долго, как Терри Гиллиам практически, всю. И в какой-то момент говорит: «Послушай, я знаешь, что понял, в Библии ни разу не встречается слово счастье, ни разу».
Вячеслав Полунин: Они же все священные слова, никогда не называют и не говорят. Они всегда ищут им какие-то метафоры.
Алекс Дубас: А почему, как вы думаете? С чем это связано?
Вячеслав Полунин: Это ведь настолько важное. Понимаешь, я даже когда читаю лекции, как к этому пробиться, я специально называю «счастье дурака», чтобы снизить пафос. Иначе невозможно, это становится настолько приторным, что стирается смысл, и люди перестают воспринимать это слово. Поэтому нужно искать для него какие-то другие слова.
Алекс Дубас: Я обязан вас спросить о Вашем моменте счастья для нашей книги. Знаете, наверное, эти условия. Первое, что приходит в голову, когда у Вас было ощущение безусловного счастья.
Вячеслав Полунин: Это так часто и так много, что придется список, длинный-длинный свиток писать.
Алекс Дубас: Давайте закинем удочку и выхватим первое попавшееся.
Вячеслав Полунин: Конечно, вот одно из главных, то, через что я выражаюсь в этом мире – это то, что я занимаюсь всякими глупостями на сцене и теперь в жизни. Я же почти перестал выступать на сцене, и теперь я выступаю в жизни. То есть, я создаю теперь произведения, которые называются «Жизнь». Сделать свою жизнь, как произведения искусства. Какая у меня сегодня цель – помочь людям сменить ориентиры, что они всегда снаружи ищут важности, а важность есть то, что он живет на этом свете, создать из того произведение искусства, вот самое главное. Радость, счастье, удовольствие от общения. Множество таких простых вещей, которые и есть самое главное. Для меня, один из самых больших этих моментов, это когда ты чего-то нафантазировал, а потом это стало происходить. Ты подумал: «Вот бы..», и через 20, через 30 лет, через трудности, испытания, сложности, вдруг, оно начинает появляться, обретает плоть и становится реальностью, и оно уже требует от тебя чего-то. Когда мечта, фантазия, игра или что-то такое вдруг начинает воплощаться – это и есть самые сильные моменты счастья.
Алекс Дубас: Это теория, прекрасная, спасибо за ответ. А сейчас, я Вас попрошу рассказать личный момент счастья. Как он произошел с вами? Может быть с маленьким Славой, может, уже со взрослым Вячеславом Ивановичем. Единственное, о чем я попрошу, рассказать это так, как будто это происходит сейчас. Давайте перенесемся туда. Перенесите нас, вот наша рука.
Вячеслав Полунин: Маленький городок в орловской области, называется Новосиль, 2-3 тысячи жителей. После войны ни одного дома не осталось, только два или три полуразрушенных дома. Один дом напротив нас. Мы живем в каком-то сарае, который обвалился, мы его кое-как доделали. Это уже по воспоминаниям папы и мамы. А напротив нас стоит какой-то крепкий дом, и в нем показывают фильмы. То есть единственный дом, который не разрушен, в нем кино. И я каждый вечер прилипаю к одному окну со стороны сада, и я заранее прошу кого-то из своих друзей или знакомых, кто купил билет, чтобы они отодвинули занавеску немножечко, и я прилипаю и смотрю Чарли Чаплина через щелку. И это для меня вершина.
Алекс Дубас: Спасибо Вам большое, что нашли время, приютили нас. Что-то мне подсказывает, что в наступающем 2020 году мы еще будем видеться в Москве. А вот наши слушатели, они сейчас сделали громче радиоприемники, чтобы услышать Ваши пожелания в Новом Году.
Вячеслав Полунин: Конечно, я бы туда же отправил всех, где я и сам нахожусь, вернуться в свое детство, к своим детским мечтам. Даже в мои годы продолжать следовать детским мечтам – это самая лучшая дорога к радостному состоянию души.
Алекс Дубас: Спасибо большое, Вячеслав Иванович. Эй, слушатель Серебряного Дождя, Слава Полунин вам желает из Нью-Йорка быть детьми. И он делает людей детьми, он и его соратники. Я сегодня видел это здесь в Нью-Йорке. Люди, которые думают на другом языке, говорят на другом языке, тоже пускают слезу, как и наши зрители, тоже смеются в голос. И это прекрасно, пусть будет так.
